Остережемся возвѣщать истину тѣмъ, которые не въ состояніи постичь ее, такъ какъ это значило бы желать замѣстить ее заблужденіемъ. Лучше не имѣть никакой идеи о Божествѣ, чѣмъ имѣть о немъ идеи низменныя, фантастическо-оскорбительныя, недостойныя его; не знать — меньшее зло, чѣмъ оскорблять. Пусть лучше думаютъ, говоритъ добрый Плутархъ, что никакого Плутарха нѣтъ на свѣтѣ, чѣмъ говорятъ, что Плутархъ несправедливъ, завистливъ, ревнивъ и такой тиранъ, что требуетъ невозможнаго.
Великое зло искаженныхъ представленій о Божествѣ, запечатлѣваемыхъ въ дѣтскомъ умѣ, въ томъ, что они остаются тамъ на всю жизнь, и дѣти, ставъ взрослыми, уже не представляютъ себѣ иного Бога. Я зналъ въ Швейцаріи одну добрую и благочестивую мать семейства, до такой степени убѣжденную въ этомъ, что она не хотѣла знакомить своего сына съ религіей въ раннемъ возрастѣ, опасаясь, что онъ удовольствуется этимъ грубымъ ознакомленіемъ, и пренебрежем лучшимъ въ возрастѣ разума. Имя Божіе произносилось при этомъ ребенкѣ не иначе, какъ съ почтеніемъ и благоговѣніемъ, но когда онъ самъ пытался заговорить о немъ, его заставляли молчать, какъ будто этотъ предметъ былъ для него слишкомъ возвышеннымъ и грандіознымъ. Эта сдержанность возбуждала его любопытство, и самолюбіе заставляло его мечтать о той минутѣ, когда онъ узнаетъ тайну, которую такъ тщательно скрывали отъ него. Чѣмъ меньше ему говорили о Богѣ, чѣмъ меньше позволяли говорить самому, тѣмъ больше онъ имъ занимался: этотъ ребенокъ видѣлъ Бога вездѣ. Я бы опасался, что такая нескромно аффектированная таинственность, воспламеняя воображеніе ребенка, исказить его умъ, такъ что въ концѣ концовъ изъ него выйдетъ фанатикъ, а не вѣрующій.
Но не будемъ опасаться ничего подобнаго для моего Эмиля, который, постоянно отказывая въ своемъ вниманіи всему, что выше его разумѣнія, съ глубочайшимъ равнодушіемъ слушаетъ вещи, которыхъ не понимаетъ. Есть столько вещей, о которыхъ онъ привыкъ говорить; «это меня не касается», что если ихъ станетъ одной больше, это его не смутитъ; когда же онъ начнетъ интересоваться этими великими вопросами, это произойдетъ не вслѣдствіе того, что онъ будетъ слышать, какъ о нихъ разсуждаютъ, а вслѣдствіе того, что естественный прогрессъ его познаній направитъ его изслѣдованіе въ эту сторону.
Мы видѣли, какимъ путемъ образованный человѣческій умъ подходитъ къ этимъ вопросамъ; и я охотно соглашусь, что даже въ обществѣ онъ подходитъ къ нимъ естественно только въ болѣе позднемъ возрастѣ. Но въ томъ же обществѣ имѣются неизбѣжныя причины, въ силу которыхъ развитіе страстей ускоряется; и если не ускорять соотвѣтственно развитія познаній, служащихъ для регулированія этихъ страстей, то въ такомъ случаѣ дѣйствительно уклонишься отъ порядка природы, и равновѣсіе нарушится. Если не властенъ умѣрить черезчуръ быстрое развитіе въ одномъ отношеніи, то нужно вести съ той же быстротой соотвѣтствующія линіи развитія; такъ, чтобы порядокъ не былъ нарушенъ, чтобы то, что должно идти вмѣстѣ, не разъединялось, и чтобы человѣкъ, цѣльный во всѣ моменты своей жизни, не былъ въ отношеніи одной изъ своихъ способностей на такой то ступени, а въ отношеніи остальныхъ на другой.
