рить ему совершенно противоположное, онъ и тому повѣритъ такъ же охотно. Вѣра дѣтей и многихъ взрослыхъ есть дѣло географіи. Неужели они получатъ награду за то, что родились въ Римѣ, а не въ Меккѣ? Одному говорятъ, что Магометъ пророкъ Божій, и онъ говорить, что Магометъ пророкъ Божій; другому говорятъ, что Магометъ плутъ, и онъ говоритъ, что Магометъ плутъ. Каждый изъ нихъ утверждалъ бы то, что утверждаетъ другой, если бы они помѣнялись мѣстами. Можно ли, исходя изъ двухъ, такихъ сходныхъ, настроеній, отправлять одного въ рай, а другого въ адъ? Когда ребенокъ говоритъ, что онъ вѣритъ въ Бога, онъ вѣритъ не въ Бога, а въ Пьера или Жана, сказавшихъ ему, что есть нѣчто, называемое Богомъ; и вѣритъ на манеръ Эврипида.
О, Юпитеръ! твое имя — вотъ всё, что я знаю о тебѣ 1)
Мы утверждаемъ, что ни одинъ ребенокъ, умершій до наступленія возраста разума, не будетъ лишенъ вѣчнаго блаженства; католики думаютъ тоже о всѣхъ дѣтяхъ, получившихъ крещеніе, хотя бы они никогда не слыхали о Богѣ. Бываютъ, стало быть, случаи, когда можно спастись не вѣря въ Бога; эти случаи имѣютъ мѣсто или въ дѣтствѣ, или въ состояніи безумія, когда умъ человѣческій неспособенъ на дѣятельность, необходимую для познанія Божества. Вся разница, которую я нахожу въ этомъ отношеніи между вами и мной, заключается въ томъ, что по вашему семилѣтнія дѣти обладаютъ этой способностью, а я не признаю ея и за пятнадцатилѣтними. Правъ ли я или не правъ, дѣло идетъ здѣсь не о какомъ либо пунктѣ вѣроученія, а о простомъ естественно-историческомъ наблюденіи.
Въ силу того же принципа ясно, что человѣкъ, достигшій старости безъ вѣры въ Бога, не будетъ изъ за этого лишенъ его присутствія въ будущей жизни, если его ослѣпленіе не было добровольнымъ, а я утверждаю, что оно не всегда бываетъ таковымъ. Вы соглашаетесь съ этимъ относительно безумныхъ, которыхъ болѣзнь лишаетъ душевныхъ способностей, но не отнимаетъ у нихъ качества человѣка, а следовательно и права на благодѣянія ихъ творца. Почему же не признать этого относительно тѣхъ, которые, оставаясь съ дѣтства внѣ всякаго общества, ведутъ абсолютно дикое существованіе и потому лишены свѣдѣній, пріобрѣтаемыхъ только въ сношеніяхъ съ людьми 2). Такъ какъ доказана невозможность того, чтобы подобный дикарь могъ когда нибудь возвыситься въ своихъ размышленіяхъ до познанія истиннаго Бога. Разумъ говоритъ намъ, что человѣкъ наказуемъ только за грѣхи своей воли, и что непобѣдимое невѣжество не можетъ быть вмѣнено ему въ преступленіе. Отсюда слѣдуетъ, что передъ вѣчной справедливостью всякій человѣкъ, который повѣрилъ бы, еслибъ обладалъ необходимымъ для этого просвѣщеніемъ, считается вѣрующимъ, и только тѣ невѣрующіе подвергаются карѣ, сердце которыхъ закрыто для истины.
1) Plutarque, Тaitedе de Pamour, trad. d' Amyot. Такъ начиналась трагедія Меналиппъ, но негодованіе афинскаго народа заставило Эврипида измѣнить начало.
2) О естественномъ состояніи человѣческаго ума и о медленности его успѣховъ смотри первую часть Разсужденія о неравенствѣ.
