Великіе люди не обманываются на счетъ своего превосходства; они его видятъ, чувствуютъ, и тѣмъ не менѣе они скромны. Чѣмъ больше у нихъ есть, тѣмъ болѣе они сознаютъ всё, чего имъ не хватаетъ. Они не столько тщеславятся своимъ превосходствомъ надъ нами, сколько чувствуютъ униженіе вслѣдствіе сознанія своей несостоятельности; а что касается исключительныхъ благъ, которыми они обладаютъ, то они слишкомъ разсудительны, чтобы тщеславиться дарованіемъ, которое не они создали. Добродѣтельный человѣкъ можетъ гордиться сво добродѣтелью, такъ какъ онъ достигъ ея собственными усиліями; но чѣмъ гордиться геніальному человѣку? Что сдѣлалъ Расинъ, чтобы не быть Прадономъ? Что сдѣлалъ Буало, чтобы не быть Коттеномъ?
Здѣсь дѣло совсѣмъ другого рода. Будемъ держаться обычнаго порядка вещей. Я не предполагалъ у моего воспитанника ни исключительнаго генія, ни тупоумія. Я выбралъ ординарный умъ, чтобъ показать, что можетъ сдѣлать воспитаніе для человѣка. Всѣ рѣдкіе случаи остаются внѣ правилъ. Итакъ, если, благодаря моимъ заботамъ, Эмиль предпочитаетъ свой образъ жизни, мыслей и чувствъ тому, который онъ находитъ у другихъ людей, Эмиль правъ; но если изъ за этого онъ считаетъ себя высшей и болѣе даровитой натурой, чѣмъ они, Эмиль неправъ: онъ заблуждается; нужно разсѣять или, вѣрнѣе, предупредить это заблужденіе, изъ опасенія, что потомъ окажется уже поздно искоренять его.
Нѣтъ такого безумія, отъ котораго нельзя бы было исцѣлить человѣка, если онъ не безуменъ, — кромѣ тщеславія; послѣднее искореняется только опытомъ, если что нибудь можетъ искоренить его; но въ моментъ его зарожденія еще можно помѣшать его росту. Не пускайтесь же въ прекрасныя разсужденія, чтобы доказать юношѣ, что онъ такой же человѣкъ, какъ и другіе люди и подверженъ тѣмъ же слабостямъ. Заставьте его почувствовать это, иначе онъ никогда не будетъ знать объ этомъ. Здѣсь опять я допускаю исключеніе изъ моихъ правилъ: я добровольно предоставляю моему воспитаннику случай подвергнуться всѣмъ прилюченіямъ, которыя могутъ доказать ему, что онъ не мудрѣе насъ. Приключеніе съ фокусникомъ повторится на тысячу ладовъ; я предоставлю льстецамъ испытать надъ нимъ всё свое искусство; если какіе нибудь сорванцы завлекутъ его въ какую нибудь шалость, я предоставлю ему подвергнуться риску; если ему случится играть съ шулерами, я предоставлю имъ обойти его 1); предоставлю имъ обольстить его, ощипать, обобрать; и когда,
1) Впрочемъ, нашъ воспиганникъ врядъ ли легко поддастся на эту удочку,— онъ, котораго окружаютъ столько развлеченій, которому не наскучила жизнь, и почти неизвѣстно, на что годятся деньги. Такъ какъ при воспитаніи дѣтей пользуются двумя стимулами — выгодой и тщеславіемъ, то съ помощью этихъ же стимуловъ завладѣваютъ ими впослѣдствіи куртизанки и мошенники. Когда видишь, какъ разжигаютъ ихъ жадность преміями, наградами, когда видишь, какъ апплодируютъ имъ въ десять лѣтъ на публичномъ актѣ въ коллежѣ, то понимаешь и то, какъ заставляютъ ихъ въ двадцать лѣтъ спускать деньги за игорнымъ столомъ, а здоровье въ непотребномъ домѣ. Можно всегда поручиться, что лучшій ученикъ класса будетъ самымъ отчаяннымъ игрокомъ и развратникомъ. Средства же, которыми не пользовались въ дѣтствѣ, не приведутъ къ такимъ злоупотребленіямъ и въ молодости. Но надо помнить, что здѣсь мое постоянное правило предполагать худшее. Я стараюсь сначала предупредить порокъ; а затѣмъ предполагаю его, чтобы искоренить.
