первомъ случаѣ чувства пробуждаютъ воображеніе; во второмъ, воображеніе пробуждаетъ чувства; оно даетъ имъ преждевременную дѣятельность, которая не можетъ не энервировать, не разслаблять, сначала индивидуумовъ, потомъ, въ концѣ концовъ, и самый родъ. Болѣе общее и болѣе надежное наблюденіе, чѣмъ надъ дѣйствіемъ климатовъ, показываетъ, что возмужалость и половая способность всегда ранѣе наступаютъ у народовъ просвѣщенныхъ и цивилизованныхъ, чѣмъ у народовъ дикихъ и варварскихъ 1).
Дѣти съ удивительной проницательностью открываютъ безнравственность подъ всѣми кривляньями приличія, прикрывающаго её. Очищенный языкъ, который имъ предписываютъ, уроки добропорядочности, которые имъ даютъ, покрывало тайны, которое притворно набрасываютъ имъ на глаза, — всё это только подстрекаетъ ихъ любопытство. По тому, какъ всё это продѣлывается, ясно, что это притворное скрываніе для того и практикуется, чтобы ихъ научить; а этимъ способомъ обученія они умѣютъ пользоваться лучше, чѣмъ всякимъ другимъ.
Посовѣтуйтесь съ опытомъ, и вы поймете, до какой степени этотъ безумный методъ ускоряетъ работу природы и губитъ темпераментъ. Это одна изъ главныхъ причинъ вырожденія расъ въ городахъ. Молодые люди, рано истощенные, остаются малорослыми, слабыми, плохо сложившимися, старѣются вмѣсто того, чтобы расти; подобно тому, какъ виноградъ, который заставляютъ принести плоды весною, чахнетъ и умираетъ къ осени.
Нужно пожить среди грубыхъ и простыхъ людей, чтобы увидѣть, до какого возраста счастливое невѣжество можетъ продолжить дѣтскую невинность. Трогательно и вмѣстѣ съ тѣмъ смѣшно видѣть, какъ оба пола, предоставленные неиспорченности своихъ сердецъ, предаются въ цвѣтѣ лѣтъ и красоты наивнымъ играмъ дѣтства, и самой фамильярностью своей доказываютъ чистоту своихъ забавъ. Когда наконецъ эта милая молодежь обвѣнчается, оба супруга, отдавая другъ другу первый цвѣтъ своей молодости, становятся тѣмъ дороже другъ другу; множество дѣтей, здоровыхъ и крѣпкихъ, является залогомъ союза, который ничто не возмутитъ, и плодомъ мудрости ихъ раннихъ лѣтъ.
1) Въ городахъ, говоритъ г. де Бюффонъ, и у зажиточны хъ людей дѣти, привыкшіе къ обильной и сочной пищѣ, раньше достигаютъ этого состоянія; въ деревнѣ и у бѣдняковъ развитіе дѣтей запаздываетъ, такъ какъ они питаются плохо и очень скудно; имъ нужно два или три года. (Nist, nat., tom. 4, pag. 238, in 12). Я принимаю наблюденіе, но не объясненіе, такъ какъ въ странахъ, гдѣ поселянинъ питается очень хорошо и ѣстъ много, какъ въ Валэ, и даже въ нѣкоторыхъ горныхъ кантонахъ Италіи, напр., въ Фріулѣ, возрастъ возмужалости у обоихъ половъ тоже наступаетъ позднѣе, чѣмъ въ городахъ, гдѣ для удовлетворенія тщеславія часто бываютъ крайне экономны въ ѣдѣ, и гдѣ, по выраженію пословицы, у большинства на брюхѣ шелкъ, а въ брюхѣ щелкъ. Съ удивленіемъ встрѣчаешь въ этихъ горахъ рослыхъ парней, сильныхъ какъ мужчины, но безбородыхъ и съ дѣтскимъ голосомъ, и взрослыхъ дѣвушекъ, уже вполнѣ сформированныхъ; но не обнаруживающихъ періодическихъ явленій своего пола. Разница эта, мнѣ кажется, происходитъ оттбго, что, при простотѣ нравовъ, ихъ воображеніе, дольше остающееся спокойнымъ и мирнымъ, позднѣе вызываетъ броженіе крови и дѣлаетъ ихъ темпераментъ менѣе скороспѣлымъ.
