чувствительнаго человѣка, котораго запахъ цвѣтовъ на груди его любовницы никогда не заставлялъ трепетать.
Слѣдовательно, обоняніе не должно быть очень дѣятельно въ раннемъ возрастѣ, когда воображеніе, не возбуждаемое страстями, не доступно волненію, и когда нѣтъ еще достаточнаго опыта, чтобы предвидѣть съ помощью однаго чувства, что сулитъ намъ другое. И действительно, этотъ выводъ вполнѣ подверждается наблюденіемъ: извѣстно, что это чувство еще очень слабо и совершенно притуплено у дѣтей. Не то, чтобы это ощущеніе не отличалось у нихъ такой-же, а можетъ быть и большей тонкостью, какъ у взрослыхъ; но, не соединяя съ нимъ никакой другой идеи, они не легко испытываютъ чувство удовольствія или страданія, и не задѣваются имъ ни въ пріятную, ни въ непріятную сторону, какъ мы. Я думаю, что не выходя изъ той-же системы, и не прибѣгая къ сравнительной анатоміи обоихъ половъ, не трудно найти причину, въ силу которой женщины, вообще, живѣе чувствуютъ запахи, чѣмъ мужчины.
Говорятъ, что дикари въ Канадѣ съ юныхъ лѣтъ развиваютъ у себя такое тонкое обоняніе, что, хотя у нихъ есть собаки, они не употребляютъ ихъ на охотѣ и сами служатъ для себя собаками. Я полагаю, въ самомъ дѣлѣ, что если бы дѣтей пріучали отыскивать обѣдъ чутьемъ, какъ собака отыскиваетъ дичь, то удалось-бы усовершенствовать ихъ обоняніе въ такой-же степени; но въ сущности я не вижу, какое полезное примѣненіе можно извлечь изъ этого чувства, кромѣ развѣ ознакомленія ихъ съ его отношеніями къ чувству вкуса. Природа взяла на себя заботу принудить насъ ознакомиться съ этими отношеніями. Она сдѣлала дѣйствіе этого послѣдняго чувства почти неотдѣлимымъ отъ дѣйствія перваго, помѣстивъ ихъ органы по сосѣдству и устроивъ во рту непосредственное сообщеніе между ними, такъ что мы ничего не вкушаемъ, не обоняя. Я-бы желалъ только, чтобы этихъ естественныхъ отношеній не искажали съ цѣлью обмануть ребенка, прикрывая, напримѣръ, пріятнымъ ароматомъ непріятный вкусъ лѣкарства; такъ какъ въ этомъ случаѣ разладъ между обоими чувствами слишкомъ великъ, чтобъ можно было обмануть; наиболѣе активное чувство поглощаетъ дѣйствіе другого, и ребенокъ принимаетъ лѣкарство съ неменьшимъ отвращеніемъ; это отвращеніе распространяется на всѣ ощущенія, которыя онъ испытываетъ въ данный моментъ; присутствіе болѣе слабаго вызываетъ въ его вображеніи и другое; очень пріятный ароматъ превращается для него въ отвратительный запахъ, и такимъ образомъ наши легкомысленныя предосторожности увеличиваютъ сумму непріятныхъ ощущеній на счетъ пріятныхъ.
Мнѣ остается поговорить въ слѣдующихъ книгахъ о воспитаніи своего рода шестого чувства, называемаго здравымъ смысломъ 1), не столько потому что онъ общъ для всѣхъ людей, сколько потому, что онъ является результатомъ правильнаго употребленія остальныхъ чувствъ, и освѣдомляетъ насъ о природѣ вещей на основаніи совокупности ихъ видимыхъ свойствъ. Это шестое чувство не обладаетъ, слѣдовательно, спеціальнымъ органомъ; оно обрѣтается въ мозгу, и его ощушенія, чисто внутреннія, называются перцепціями или идеями. Числомъ
1) По фран. sens commun т. е. буквально, «общее чувство».
