страстные и истинно чувствительные характеры, легко волнуемые другими чувствами, довольно равнодушны къ этому. Изъ того, что, повидимому ставитъ вкусъ ниже остальныхъ чувствъ, что дѣлаетъ болѣе презрѣннымъ связанное съ нимъ пристрастіе, я, наоборотъ, вывожу заключеніе, что самое подходящее средство управлять дѣтьми, это вести ихъ при посредствѣ рта. Стимулъ лакомства предпочтительнѣе тщеславія въ особенности потому, что первый естественная склонность, зависящая непосредственно отъ чувства, а второй дѣло мнѣнія, подверженное людскому капризу и всякаго рода злоупотребленіямъ. Лакомство дѣтская страсть; эта страсть не устоитъ ни передъ какой другой; при малѣйшемъ соперничествѣ она исчезаетъ. Эхъ! повѣрьте мнѣ, ребенокъ слишкомъ скоро перестанетъ думать о томъ, что ѣстъ; и когда его сердце будетъ черезчуръ занято, вкусъ вовсе не будетъ занимать его. Когда онъ станетъ большимъ, тысячи бурныхъ чувствъ вытѣснятъ страсть къ лакомству и будутъ только раздражать тщеславіе; такъ какъ эта послѣдняя страсть пользуется всѣми остальными и подъ конецъ поглощаетъ ихъ всѣ. Мнѣ случалось наблюдать людей, которые придавали значеніе лакомымъ кусочкамъ, пробуждались съ мыслью о томъ, что они будутъ ѣсть сегодня и описывали обѣдъ съ большей точностью, чѣмъ Полибій описываетъ сраженіе. Я убѣдился, что всѣ эти якобы взрослые люди были только сорокалѣтніе дѣти, лишенные мужества и стойкости, fruges consumere nati. Гурманство порокъ пустыхъ сердецъ. Душа гурмана вся въ его языкѣ; онъ созданъ только для ѣды; при своей тупой неспособности онъ только за столомъ на своемъ мѣстѣ; онъ можетъ судить только о блюдахъ: предоставимъ ему безъ сожалѣнія эту роль; она подходитъ ему больше всякой другой; и для насъ и для него лучше, если онъ ограничится ею.
Бояться, что страсть къ лакомству укоренится въ ребенкѣ, способномъ на что-нибудь, могутъ только слабые умы. Въ дѣтствѣ думаютъ только объ ѣдѣ, въ юношескомъ возрастѣ о ней вовсе не думаютъ; все для насъ хорошо, и мы заняты другими дѣлами. Я бы не желалъ однако пользоваться неумѣренно такой низкой пружиной или подкрѣплять сладкимъ кускомъ честь совершенія хорошаго поступка. Но разъ дѣтство проходитъ и должно проходить цѣликомъ въ играхъ и рѣзвыхъ забавахъ, то я не вижу, почему бы чисто тѣлеснымъ упражненіямъ не получать матеріальной и осязательной награды. Если маленькій майорканецъ, видя корзину на верхушкѣ дерева, собьетъ ее камнемъ, пущеннымъ изъ пращи, то развѣ не справедливо ему воспользоваться и возстановить хорошимъ завтракомъ силы, потраченныя на его добываніе 1). Если молодой спартанецъ, рискуя сотнями палочныхъ ударовъ, ловко заберется на кухню; если онъ украдетъ изъ нея живую молодую лисицу и, унося ее подъ платьемъ, будетъ исцарапанъ и искусанъ въ кровь, а чтобы избѣжать позора быть уличеннымъ, предоставитъ ей терзать его внутренности, не поморщившись, ни разу не вскрикнувъ, то не справедливо ли будетъ, если онъ воспользуется наконецъ своей добычей и съѣстъ ее, послѣ того какъ былъ съѣдаемъ ею? Никогда угощеніе
1) Майорканцы утратили этотъ обычай уже много вѣковъ тому назадъ; онъ относится къ тѣмъ временамъ, когда они славились, какъ пращники.
