димостей, мы ничего не разсмотрѣли бы вдали; безъ градацій величины и свѣта мы не могли бы опредѣлить разстояніе или, вѣрнѣе, его бы не существовало для насъ. Если бы, изъ двухъ одинаковыхъ деревьевъ, то, которое находится въ ста щагахъ отъ насъ, казалось намъ такой же величины и такъ же отчетливо виднымъ, какъ находящееся въ десяти шагахъ, мы помѣстили бы ихъ рядомъ. Если бы мы видѣли всѣ размѣры предметовъ въ ихъ настоящую величину, мы не видѣли бы никакого пространства и все казалось бы намъ находящимъ на нашихъ глазахъ.
Чуство зрѣнія обладаетъ лишь одной мѣрой для сужденія о величинѣ и разстояніи предметовъ, именно величиной угла, образуемаго ими въ нащемъ глазу; и такъ какъ эта величина есть простое дѣйствіе сложной причины, то сужденіе, къ которому оно побуждаетъ насъ, оставляетъ каждую частную причину неопредѣленной, или становится неизбѣжно ошибочнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, какъ различить простымъ зрѣніемъ, потому ли уголъ, подъ которымъ я вижу одинъ предметъ, меньше другого, что этотъ первый предметъ дѣйствительно меньше, или потому, что онъ дальше находится?
Здѣсь надо, поэтому, примѣнять методъ, противуположный предыдущему; не упрощать ощущеніе, а удваивать, проверять его всякій разъ другимъ, подчинять органъ зрѣнія органу осязанія, и, такъ сказать, обуздывать стремительность перваго чувства тяжеловѣснымъ и ровнымъ ходомъ второго. Такъ какъ мы не подчиняемся этой практикѣ, то наши измѣренія на глазъ очень неточны. Мы не обладаемъ такой вѣрностью глазомѣра, чтобы судить о высотахъ, длинахъ, глубинахъ, разстояніяхъ; а доказательствомъ того, что это зависитъ не отъ изъяновъ чувства, а отъ его употребленія, можетъ служить тотъ фактъ, что инженеры, землемѣры, архитектора, каменщики, живописцы обладаютъ вообще гораздо болѣе вѣрнымъ глазомѣромъ, чѣмъ мы и гораздо правильнѣе опредѣляютъ величины разстоянія; такъ какъ пріобрѣтаютъ благодаря своему ремеслу опытъ, которымъ мы пренебрегаемъ и который даетъ имъ возможность устранять двусмысленность угла зрѣнія при помощи кажущихся явленій, сопровождающихъ его и болѣе точно опредѣляющихъ въ ихъ глазахъ отношенія обѣихъ причинъ этого угла.
Отъ дѣтей легко добиться всего, что сообщаетъ движеніе тѣлу, не стѣсняя его. Есть тысячи способовъ заинтересовать ихъ въ измѣреніи, опредѣленіи, вычисленіи разстояній. Вотъ очень высокое вишневое дерево; какъ намъ достать съ него вишень? годится ли для этого лѣстница съ риги? Вотъ очень широкій ручей, какъ намъ перейти его? достанетъ ли до другого берега какая-нибудь изъ досокъ, лежащихъ на дворѣ? Если бы намъ вздумалось изъ окна удить рыбу въ замковомъ рву, сколько брассовъ должна бы была имѣть наша удочка? Мнѣ бы хотѣлось повѣсить качели между двумя деревьями; хватитъ ли для этого веревки въ два туаза длиной? Мнѣ сказали, что наша комната въ другомъ домѣ занимаѣетъ двадцать пять квадратныхъ футовъ; какъ вы думаете, годится ли она для насъ? больше ли она этой? Мы очень проголодались, вотъ двѣ деревни, —до которой мы дойдемъ раньше, чтобъ пообѣдать? и т. п.
Надо было пріучить бѣгать вялаго и лѣниваго ребенка, который не соглашался ни на это упражненіе, ни на другое, хотя его пред-
