женія, если возьметъ черезчуръ короткій, то у него не хватитъ силы: опытъ можетъ научить его выбирать именно такую палку, какую нужно. Слѣдовательно, эта премудрость не выше его возраста. Допустимъ, дѣло идетъ о переноскѣ тяжести; если онъ хочетъ взять такую, которую можетъ снести, и не хочетъ браться за такую, которой ему не поднять, то не долженъ-ли онъ умѣть опредѣлять вѣсъ по виду? Если онъ умѣетъ сравнивать массы одинаковаго вещества разной величины, то имѣя дѣло съ массами одинаковой величины, но различнаго вещества, долженъ будетъ научиться сравнивать ихъ удѣльные вѣса. Я видѣлъ молодого человѣка, который не хотѣлъ вѣрить, пока не убѣдился въ этомъ на опытѣ, что ведро, наполненное дубовыми стружками, легче ведра, наполненнаго водой.
Мы не властны въ одинаковой степени пользоваться всѣми нашими чувствами. Есть одно, именно осязаніе, дѣятельность котораго никогда не прерывается, пока мы бодрствуемъ; оно распространено по всей поверхности нашего тѣла, какъ безсмѣнный сторожъ, предупреждающій насъ обо всемъ, что можетъ ему повредить. Равнымъ образомъ, это чувство, въ употребленіи котораго мы, волей-неволей, всего раньше пріобрѣтаемъ опытъ вслѣдствіе этого постояннаго упражненія, и въ спеціальномъ воспитаніи котораго, поэтому, наименѣе нуждаемся. Однако, наблюденіе показываетъ, что слѣпые обладаютъ болѣе вѣрнымъ и болѣе тонкимъ осязаніемъ, чѣмъ мы, такъ какъ, не имѣя возможности пользоваться зрѣніемъ, они принуждены научиться извлекать изъ одного только перваго чувства сужденія, которыя намъ доставляетъ второе. Почему же насъ не пріучаютъ ходить, какъ они, въ темнотѣ, узнавать тѣла, къ которымъ мы можемъ прикоснуться, судить о предметахъ, которыя окружаютъ насъ; словомъ, дѣлать ночью безъ помощи свѣта все, что они дѣлаютъ днемъ безъ помощи глазъ? Пока солнце свѣтитъ, мы имѣемъ преимущество надъ ними; въ темнотѣ они, въ свою очередь, могутъ быть нашими поводырями. Мы слѣпы полъ-жизни; съ тою разниц, что настоящіе слѣпые всегда умѣютъ оріентироваться, а мы не рѣшимся ступить шага въ ночной темнотѣ. На то есть освѣщеніе, скажутъ мнѣ. Ну да! вѣчно машины! Кто поручится, что онѣ всюду послѣдуютъ за вами въ случаѣ надобности? Я съ своей стороны предпочитаю, чтобы у Эмиля глаза были на концахъ пальцевъ, а не въ свѣчной лавкѣ.
Если вы заперты ночью въ какомъ нибудь зданіи, хлопните въ ладоши,— вы опредѣлите, по резонансу помѣщенія, велико оно или мало, находитесь ли вы посреди комнаты или въ углу. Если вы подойдете на полъ фута къ стѣнѣ, воздухъ, менѣе свободно движущійся и сильнѣе отражающійся, произведетъ другое впечатлѣніе на ваше лицо. Оставайтесь на мѣстѣ и поворачивайтесь послѣдовательно во всѣ стороны; если въ комнатѣ открыта дверь, легкій токъ воздуха укажетъ вамъ ее. Если вы находитесь въ лодкѣ, то узнаете по ощушенію, которое производитъ воздухъ, ударяя вамъ въ лицо, не только, въ какомъ направленіи вы двигаетесь, но и быстро или медленно увлекаетъ васъ теченіе. Эти и тысячи другихъ подобныхъ наблюденій можно производить успѣшно только ночью; съ какимъ бы вниманіемъ мы ни относились къ нимъ днемъ, будетъ ли при этомъ зрѣніе содѣйствовать имъ или отвлекать отъ нихъ, все равно они будутъ усколь-
