даже позволилъ посадить себя на мой палецъ и оставался совершенно погруженнымъ въ свое сладкое занятіе, пока я вводила его въ надежное помѣщение — бамбуковую клѣточку. Однако, здѣсь онъ повелъ себя потомъ совсѣмъ иначе, чѣмъ прекрасная «Цинтія». Окончивъ вкусный обѣдъ, мой «адмиралъ» началъ отчаянно метаться по клѣткѣ. Минуту спустя, онъ нашелъ лазейку между прутиками и, въ надеждѣ вырваться на волю, стремительно бросился къ окну. Тогда клѣтка была накрыта сѣточкой, бѣглецъ пойманъ, водворенъ на прежнее мѣстожительство и — вскорѣ совершенно успокоился.
Два раза въ день мои маленькіе любимцы помѣщались на моей рукѣ и получали съ нея свою сладкую пищу.
Казалось, что во время своей кратковременной жизни они чувствовали себя, у меня, совсѣмъ хорошо.
даже позволил посадить себя на мой палец и оставался совершенно погружённым в своё сладкое занятие, пока я вводила его в надёжное помещение — бамбуковую клеточку. Однако, здесь он повёл себя потом совсем иначе, чем прекрасная «Цинтия». Окончив вкусный обед, мой «адмирал» начал отчаянно метаться по клетке. Минуту спустя, он нашёл лазейку между прутиками и, в надежде вырваться на волю, стремительно бросился к окну. Тогда клетка была накрыта сеточкой, беглец пойман, водворён на прежнее местожительство и — вскоре совершенно успокоился.
Два раза в день мои маленькие любимцы помещались на моей руке и получали с неё свою сладкую пищу.
Казалось, что во время своей кратковременной жизни они чувствовали себя, у меня, совсем хорошо.
