на моемъ столѣ. Такъ какъ я, найдя снесенное яйцо, тотчасъ же относила его и клала въ гнездо, то изъ этихъ причудъ моей Снѣжинки, конечно, ничего дурного и не находило. Подъ конецъ ей вздумалось класть яйца даже въ совокъ, которымъ подбрасываются уголья въ каминъ, что, конечно, не прошло безнаказанно для ея снѣжно-бѣлыхъ перышекъ…
Во время завтрака она садилась обыкновенно возлѣ самой моей тарелкии охотно позволяла себя гладить и расправлять свои прелестныя крылья. Это была очаровательная голубка! На головѣ у нея находился хорошенькій хохолокъ, который она могла приподнимать. Ножки были украшены цѣлою бахромой изъ перьевъ, доходившихъ почти до самыхъ ногтей.
Моя Снѣжинка умѣла также и жеманиться. Уморительно было смотрѣть, когда она, бывало, приляжетъ на бокъ и вытянетъ свои, украшенныя перьями, ножки, не обращая при этомъ никакого вниманія на наши насмѣшки. Иногда, бывало, ей вдругъ вздумается отправиться къ своему супругу и ни съ того, ни съ сего начать угощать его ударами клюва. Добрый голубокъ терпѣливо переносилъ подобныя причуды Снѣжинки и только примирительно ворковалъ, въ отвѣтъ на такое ея неблаговоспитанное поведеніе.
Снѣжинка вырастила не мало сыновей и дочерей, но никто изъ ея дѣтей не вышелъ такъ привлекателенъ, какъ ихъ мать. Я приписываю необыкновенную прирученность моей Снѣжинки тому тщательному съ моей стороны уходу, который былъ за нею во время ея продолжительной болѣзни. Пріобрѣтенная такимъ путемъ привязанность обыкновенно остается уже неизмѣнною дружбой на всю жизнь.
на моём столе. Так как я, найдя снесённое яйцо, тотчас же относила его и клала в гнездо, то из этих причуд моей Снежинки, конечно, ничего дурного и не находило. Под конец ей вздумалось класть яйца даже в совок, которым подбрасываются уголья в камин, что, конечно, не прошло безнаказанно для её снежно-белых пёрышек…
Во время завтрака она садилась обыкновенно возле самой моей тарелки и охотно позволяла себя гладить и расправлять свои прелестные крылья. Это была очаровательная голубка! На голове у неё находился хорошенький хохолок, который она могла приподнимать. Ножки были украшены целою бахромой из перьев, доходивших почти до самых ногтей.
Моя Снежинка умела также и жеманиться. Уморительно было смотреть, когда она, бывало, приляжет на бок и вытянет свои, украшенные перьями, ножки, не обращая при этом никакого внимания на наши насмешки. Иногда, бывало, ей вдруг вздумается отправиться к своему супругу и ни с того, ни с сего начать угощать его ударами клюва. Добрый голубок терпеливо переносил подобные причуды Снежинки и только примирительно ворковал, в ответ на такое её неблаговоспитанное поведение.
Снежинка вырастила немало сыновей и дочерей, но никто из её детей не вышел так привлекателен, как их мать. Я приписываю необыкновенную прирученность моей Снежинки тому тщательному с моей стороны уходу, который был за нею во время её продолжительной болезни. Приобретённая таким путём привязанность обыкновенно остаётся уже неизменною дружбой на всю жизнь.
