зелененькому червячку, который и исчезалъ, затѣмъ, въ томъ или другомъ желтенькомъ ротикѣ.
Можно дать нѣкоторое понятіе о пользѣ, приносимой этими маленькими птичками, охраняющими наши сады отъ опустошенія насѣкомыми, если сказать, сколько уничтожаетъ ихъ одна такая парочка. Тщательнымъ наблюденіемъ, сдѣланнымъ мною въ одно послѣ обѣда, я пришла къ тому результату, что двѣ синицы въ одну недѣлю уничтожаютъ, по меньшей мѣрѣ, 3,570 гусеницъ.
Наконецъ, наступилъ день, когда пять маленькихъ голубенькихъ головокъ показались у отверстія гнѣзда и вскорѣ затѣмъ птенчики выпорхнули изъ него, на вѣтки близъ стоявшаго дерева. Послѣдняго птенчика я взяла въ руки, такъ какъ желала срисовать съ него портретъ, который вскорѣ благополучно и окончила. Но, такъ какъ я боялась, что онъ можетъ проголодаться, если слишкомъ долго его удерживать, то, въ промежутки между рисованіемъ, я сажала его въ клѣтку, которую ставила на траву, и при этомъ имѣла радость видѣть, какъ родители заботливо кормили его, черезъ прутики клѣтки. Когда рисунокъ былъ оконченъ, я съ удовольствіемъ передала птенчика его родителямъ, для дальнейшаго воспитанія.
Одна большая синица гнѣздилась нѣсколько лѣтъ кряду въ сломанномъ водяномъ насосѣ, на нашихъ поляхъ. Входомъ и выходомъ служила пустая труба насоса. Чрезъ маленькое отверстіе я могла наблюдать милую птичку сидящею на гнѣздѣ, а потомъ и четырехъ прелестныхъ птенчиковъ — до тѣхъ поръ, пока они не вылетѣли изъ гнѣзда. Для меня было особенно удивительнымъ, какимъ образомъ эти птички могли входить и выходить чрезъ темную трубку. Онѣ подавали этимъ примѣръ большой ловкости, потому что выкарабкиваться чрезъ совершенно темную и изогнутую трубку на свѣтъ Божій было предпріятіемъ, несомнѣнно, довольно опаснымъ.
Другая, еще менѣе благоприятно помѣстившаяся, большая синица вила нѣсколько разъ свое гнѣздо въ ящикѣ для писемъ, придѣланномъ у садовой калитки. При этомъ, къ большому моему удивленію, птичка не выказывала ни малѣйшаго безпокойства, когда въ ящикъ бросали письма. Она клала, обыкновенно, восемь яичекъ, въ особенно глубокое гнѣздо, свитое изъ мха и волосъ. Такъ какъ до этого гнѣзда легко могли добраться злые мальчики, то къ нему было придѣлано особое защитное приспособленіе. Но безразсудный народецъ мальчишекъ не имѣетъ, вѣдь, сострадания: одинъ изъ нихъ, разсердившись на то, что не могъ никакъ вынуть гнѣздо изъ ящика, засунулъ палку, умертвилъ бѣдную маленькую насѣдку и раздавилъ ея яички…
Моя корзиночка съ саломъ действовала особенно притягательнымъ образомъ на синицъ въ зимнее время, когда, какъ мнѣ кажется, эти птички особенно должны нуждаться
зелёненькому червячку, который и исчезал, затем, в том или другом жёлтеньком ротике.
Можно дать некоторое понятие о пользе, приносимой этими маленькими птичками, охраняющими наши сады от опустошения насекомыми, если сказать, сколько уничтожает их одна такая парочка. Тщательным наблюдением, сделанным мною в одно после обеда, я пришла к тому результату, что две синицы в одну неделю уничтожают, по меньшей мере, 3,570 гусениц.
Наконец, наступил день, когда пять маленьких голубеньких головок показались у отверстия гнезда и вскоре затем птенчики выпорхнули из него, на ветки близ стоявшего дерева. Последнего птенчика я взяла в руки, так как желала срисовать с него портрет, который вскоре благополучно и окончила. Но, так как я боялась, что он может проголодаться, если слишком долго его удерживать, то, в промежутки между рисованием, я сажала его в клетку, которую ставила на траву, и при этом имела радость видеть, как родители заботливо кормили его, через прутики клетки. Когда рисунок был окончен, я с удовольствием передала птенчика его родителям, для дальнейшего воспитания.
Одна большая синица гнездилась несколько лет кряду в сломанном водяном насосе, на наших полях. Входом и выходом служила пустая труба насоса. Через маленькое отверстие я могла наблюдать милую птичку сидящею на гнезде, а потом и четырёх прелестных птенчиков — до тех пор, пока они не вылетели из гнезда. Для меня было особенно удивительным, каким образом эти птички могли входить и выходить через тёмную трубку. Они подавали этим пример большой ловкости, потому что выкарабкиваться через совершенно тёмную и изогнутую трубку на свет Божий было предприятием, несомненно, довольно опасным.
Другая, ещё менее благоприятно поместившаяся, большая синица вила несколько раз своё гнездо в ящике для писем, приделанном у садовой калитки. При этом, к большому моему удивлению, птичка не выказывала ни малейшего беспокойства, когда в ящик бросали письма. Она клала, обыкновенно, восемь яичек, в особенно глубокое гнездо, свитое из мха и волос. Так как до этого гнезда легко могли добраться злые мальчики, то к нему было приделано особое защитное приспособление. Но безрассудный народец мальчишек не имеет, ведь, сострадания: один из них, рассердившись на то, что не мог никак вынуть гнездо из ящика, засунул палку, умертвил бедную маленькую наседку и раздавил её яички…
Моя корзиночка с салом действовала особенно притягательным образом на синиц в зимнее время, когда, как мне кажется, эти птички особенно должны нуждаться
