и огласилъ горы раскатами звучнаго эхо; звѣри быстро умчались въ свои родныя скалы.... Вернувшись на свой бивакъ и наскоро напившись чаю, мы послѣдовали внизъ по знакомому ущелью. На первыхъ порахъ заслышали тяжелые раскаты грома: началась гроза. Черезъ часъ гроза миновала; ливень прошелъ; мельчайшій дождикъ еще моросилъ. Показавшееся солнце украсило ущелье рѣдко красивой лентой радуги, упиравшей свои концы въ бока ущелья. Это было дивно-художественное явленіе природы, тѣмъ болѣе, что такихъ цвѣтовъ мнѣ еще никогда не приходилось наблюдать....
Въ два дня мы уже снова вернулись къ сліянію рѣкъ Цаганъ-сала и Кююкюннука; на этотъ разъ хотѣлось прослѣдить теченіе главной рѣки внизъ къ Юлдусу. Оглянувшись еще разъ на ущелье, нельзя было предположить, чтобы тамъ не существовалъ проходъ. Масса избитыхъ тропинокъ, правда старыхъ, все время тянулась по ущелью. Тропинки добѣгали до подножія ледника. Жителей мы не встрѣчали, но, по словамъ проводника, раньше, въ пору благосостоянія торгоутовъ, ущелье ежегодно заполнялось народомъ. Теперь же имъ достаточно и долины привольныхъ Юлдусовъ. Дѣйствитсльно, куда ни посмотришь, вездѣ мягкія лужайки, точно ковры, устилаютъ долину и скаты горъ; древесной растительности нѣтъ вовсе; кустарники же встрѣчаются; обильнѣе всего Potentilla. Изъ звѣрей держатся маралы (Cervus sp.); аргали, или каменный баранъ (Ovis Poli); у дикихъ скалъ, какъ я уже упоминалъ выше, теке (Capra sibirica); тогда какъ косули (Cervus pygargus), у подножія горъ, или по мягкимъ горнымъ уваламъ. Сурокъ (Arctomys sp.) ютился только въ низовой долинѣ и при устьяхъ ущелій; старыя норы встрѣчались и въ глубинѣ ихъ, но обильная влага заотавила самихъ звѣрьковъ удалиться внизъ.
Пернатое царство гораздо многочисленнѣе. Улларовъ (Меgaloperdix himalayensis) очень много: по утрамъ слышали ихъ оживляющій свистъ; нерѣдко раздавалась пѣснь завирушки (Accentor fulvesceus), бабочками перелетали у скалъ краснокрылые стѣнолазы (Tichodroma miraria), съ крикомъ проносились стайки каменныхъ воробьевъ (Petronia petronia), и оживленнѣе всѣхъ была клушица-гріонъ (Pyrrhocorax graculus). Водяная щеврица (Authus aquaticus) и желтая плисица (Budytes citriola) встрѣчались также; рѣже другихъ соколъ-пустельга (Timunculus alaudarius) и сарычъ (Buteo ferox). Горныя ласточки (Chelidon urbica) вились у скалъ, щебеча свой однообразный мотивъ.
Рѣка Кююкюннукъ послѣ сліянія съ Цаганъ-сала выглядитъ внушительнѣе по размѣрамъ, но мягче по внѣшности; берега ея невысокіе, долина широкая; правда, по правому берегу еще тянулся обрывистый увалъ, но и онъ ничто въ сравненіи съ прошлыми навѣсными скалами. Невдалекѣ, гдѣ рѣка дѣлилась на три широкихъ рукава, мы переправились на правый берегъ. Общее направленіе рѣки въ равнинѣ — сѣверо-восточное, чѣмъ дальше внизъ, тѣмъ склоненіе къ востоку все болѣе увеличивается. Этотъ притокъ Юлдуса несетъ массу воды и, вѣроятно, по многоводію, стоитъ въ числѣ первыхъ данниковъ.
Сдѣлавъ 52 версты, мы остановились ночевать, на серединѣ пути миновавъ ключъ Аршанъ. Этотъ ключъ, благодаря свойствамъ своихъ водъ, пріобрѣлъ большую извѣстность. Бьетъ онъ изъ земли нѣсколькими струями. Вода совершенно чистая, прозрачная, температура ея въ 10 час. утра была +20,5 C. Я опускалъ термометръ къ мѣсту выхода ключей изъ земли, на глубину около 2 фут.; тамъ, на ощупь, было значительно теплѣе, нежели на поверхности. Ключевое мѣсто, занимающее въ окружности около 100 шаговъ, выдѣляетъ ручеекъ воды, который сочится на сѣверо-востокъ — къ болотистымъ берегамъ Юлдуса. Вокругь бьющихъ изъ земли ключей совсѣмъ мелко; дно илистое, топкое, поросшее водорослью, между которой шныряютъ рыбки. Мнѣ съ большимъ трудомъ удалось поймать два экземпляра въ колекцію. На южной сторонѣ ключа стоитъ «обо». По словамъ нашего проводника, здѣсь стекается немало народа, въ особенности страдающіе сердцемъ, желудкомъ и другими внутренними болѣзнями. Пьющіе воду изъ благодатнаго Аршана получаютъ великую помощь; многіе совсѣмъ избавляются отъ мучившихъ ихъ недуговъ. Даже самъ ханъ, съ своими приближенными, пріѣзжаетъ сюда и живетъ по нѣсколько дней кряду. Попили и мы изъ этого ключа; вода на вкусъ оказалась отличная. Проводникъ не приминулъ спросить меня о качествѣ ея, и, получивъ удовлетворительный отвѣтъ, видимо, успокоился.
Погода за время рекогносцировки въ Кююкюннукское ущелье стояла, въ общемъ, порядочная. Ночи были, по большей части, ясныя, свѣжія. Вѣтеръ дулъ по разсѣлинѣ сверху внизъ. По мѣрѣ поднятія кверху становилось все холоднѣе, вслѣдствіе близости снѣговъ и большой высоты. Дождей падало мало; облачность же преобладала. Термометръ вечерами показывалъ отъ +5° до +10°; на восходѣ солнца спускался ниже 0°. Въ 1 часъ стоялъ около +20° C. Лучшая погода была по вечсрамъ — всегда ясно, тихо. Луна лила свой блѣдный свѣтъ и очень часто живописно озаряла вертикальныя скалы горъ. Шумъ рѣки то усиливался, то ослабѣвалъ; попутный вѣтерокъ или приносилъ звуки, или ихъ отклонялъ. Живыхъ же признаковъ не было замѣтно среди природы.
Въ долинѣ Большаго Юлдуса мы остановились, вблизи кочевниковъ-торгоутовъ. Проводникъ нашъ уѣхалъ къ хану, вѣроятно, съ докладомъ. Ожидать новаго человѣка намъ долго не пришлось. Бѣдный торгоутъ-охотникъ, явившись потихонько отъ начальства, изъявилъ полное желаніе провести насъ за снѣговой хребетъ. Перевалъ лежалъ почти на меридіанѣ нашей стоянки, при сліяніи Юлдусовъ.
11-го августа мы были снова въ пути, который направлялся на юго-юго-западъ. Оставивъ за собою долину, мы вступили въ предгорья, порванныя рѣкою Коктекенынъ-голъ. Рѣка беретъ начало отъ перевала Кокъ-теке, почему и носитъ такое названіе. Въ верховьи она стремительно несется однимъ ручьемъ; передъ выходомъ же изъ горъ справа принимаетъ два притока, Дассалтынъ-голъ и Арцытанъ-голъ. На открытой долинѣ, рѣка скрывается подъ земную поверхность, и только у болотистыхъ береговъ Юлдуса (Хайдыкъ-гола) выходитъ снова на свѣтъ. Принявъ нѣсколько ключевыхъ источниковъ, Коктекенынъ-голъ доноситъ свои воды до главной вѣтви Хайдыкъ-гола.
Сѣверный склонъ горъ носитъ особенно мягкій луговой характеръ. Зимою, по словамъ проводника, торгоуты живутъ здѣсь со своими стадами. Стоянки свои они избираютъ, главнымъ образомъ, при сліяніи рѣчекъ. Здѣсь же намъ проводникъ указалъ на большую пещеру въ горахъ, тянувшуюся на зададъ. Точно тоннель, она простирается далеко въ нѣдра
и огласил горы раскатами звучного эхо; звери быстро умчались в свои родные скалы… Вернувшись на свой бивак и наскоро напившись чаю, мы последовали вниз по знакомому ущелью. На первых порах заслышали тяжелые раскаты грома: началась гроза. Через час гроза миновала; ливень прошел; мельчайший дождик еще моросил. Показавшееся солнце украсило ущелье редко красивой лентой радуги, упиравшей свои концы в бока ущелья. Это было дивно художественное явление природы, тем более, что таких цветов мне еще никогда не приходилось наблюдать…
В два дня мы уже снова вернулись к слиянию рек Цаган-сала и Кююкюннука; на этот раз хотелось проследить течение главной реки вниз к Юлдусу. Оглянувшись еще раз на ущелье, нельзя было предположить, чтобы там не существовал проход. Масса избитых тропинок, правда старых, все время тянулась по ущелью. Тропинки добегали до подножия ледника. Жителей мы не встречали, но, по словам проводника, раньше, в пору благосостояния торгоутов, ущелье ежегодно заполнялось народом. Теперь же им достаточно и долины привольных Юлдусов. Действитсльно, куда ни посмотришь, везде мягкие лужайки, точно ковры, устилают долину и скаты гор; древесной растительности нет вовсе; кустарники же встречаются; обильнее всего Potentilla. Из зверей держатся маралы (Cervus sp.); аргали, или каменный баран (Ovis Poli); у диких скал, как я уже упоминал выше, теке (Capra sibirica); тогда как косули (Cervus pygargus), у подножия гор или по мягким горным увалам. Сурок (Arctomys sp.) ютился только в низовой долине и при устьях ущелий; старые норы встречались и в глубине их, но обильная влага заставила самих зверьков удалиться вниз.
Пернатое царство гораздо многочисленнее. Улларов (Меgaloperdix himalayensis) очень много: по утрам слышали их оживляющий свист; нередко раздавалась песнь завирушки (Accentor fulvesceus), бабочками перелетали у скал краснокрылые стенолазы (Tichodroma miraria), с криком проносились стайки каменных воробьев (Petronia petronia), и оживленнее всех была клушица-грион (Pyrrhocorax graculus). Водяная щеврица (Authus aquaticus) и желтая плисица (Budytes citriola) встречались также; реже других сокол-пустельга (Timunculus alaudarius) и сарыч (Buteo ferox). Горные ласточки (Chelidon urbica) вились у скал, щебеча свой однообразный мотив.
Река Кююкюннук после слияния с Цаган-сала выглядит внушительнее по размерам, но мягче по внешности; берега ее невысокие, долина широкая; правда, по правому берегу еще тянулся обрывистый увал, но и он ничто в сравнении с прошлыми навесными скалами. Невдалеке, где река делилась на три широких рукава, мы переправились на правый берег. Общее направление реки в равнине — северо-восточное, чем дальше вниз, тем склонение к востоку все более увеличивается. Этот приток Юлдуса несет массу воды и, вероятно, по многоводию стоит в числе первых данников.
Сделав 52 версты, мы остановились ночевать, на середине пути миновав ключ Аршан. Этот ключ, благодаря свойствам своих вод, приобрел большую известность. Бьет он из земли несколькими струями. Вода совершенно чистая, прозрачная, температура ее в 10 час. утра была +20,5 °C. Я опускал термометр к месту выхода ключей из земли, на глубину около 2 футов; там на ощупь было значительно теплее, нежели на поверхности. Ключевое место, занимающее в окружности около 100 шагов, выделяет ручеек воды, который сочится на северо-восток — к болотистым берегам Юлдуса. Вокругь бьющих из земли ключей совсем мелко; дно илистое, топкое, поросшее водорослью, между которой шныряют рыбки. Мне с большим трудом удалось поймать два экземпляра в колекцию. На южной стороне ключа стоит «обо». По словам нашего проводника, здесь стекается немало народа, в особенности страдающие сердцем, желудком и другими внутренними болезнями. Пьющие воду из благодатного Аршана получают великую помощь; многие совсем избавляются от мучивших их недугов. Даже сам хан, с своими приближенными, приезжает сюда и живет по несколько дней кряду. Попили и мы из этого ключа; вода на вкус оказалась отличная. Проводник не приминул спросить меня о качестве ее, и, получив удовлетворительный ответ, видимо, успокоился.
Погода за время рекогносцировки в Кююкюннукское ущелье стояла, в общем, порядочная. Ночи были, по большей части, ясные, свежие. Ветер дул по расселине сверху вниз. По мере поднятия кверху становилось все холоднее, вследствие близости снегов и большой высоты. Дождей падало мало; облачность же преобладала. Термометр вечерами показывал от +5° до +10°; на восходе солнца спускался ниже 0°. В 1 час стоял около +20 °C. Лучшая погода была по вечсрам — всегда ясно, тихо. Луна лила свой бледный свет и очень часто живописно озаряла вертикальные скалы гор. Шум реки то усиливался, то ослабевал; попутный ветерок или приносил звуки, или их отклонял. Живых же признаков не было заметно среди природы.
В долине Большего Юлдуса мы остановились вблизи кочевников-торгоутов. Проводник наш уехал к хану, вероятно, с докладом. Ожидать нового человека нам долго не пришлось. Бедный торгоут-охотник, явившись потихонько от начальства, изъявил полное желание провести нас за снеговой хребет. Перевал лежал почти на меридиане нашей стоянки, при слиянии Юлдусов.
11 августа мы были снова в пути, который направлялся на юго-юго-запад. Оставив за собою долину, мы вступили в предгорья, порванные рекою Коктекенын-гол. Река берет начало от перевала Кок-теке, почему и носит такое название. В верховьи она стремительно несется одним ручьем; перед выходом же из гор справа принимает два притока, Дассалтын-гол и Арцытан-гол. На открытой долине река скрывается под земную поверхность и только у болотистых берегов Юлдуса (Хайдык-гола) выходит снова на свет. Приняв несколько ключевых источников, Коктекенын-гол доносит свои воды до главной ветви Хайдык-гола.
Северный склон гор носит особенно мягкий луговой характер. Зимою, по словам проводника, торгоуты живут здесь со своими стадами. Стоянки свои они избирают, главным образом, при слиянии речек. Здесь же нам проводник указал на большую пещеру в горах, тянувшуюся на задад. Точно тоннель, она простирается далеко в недра
