Здѣшній сурокъ по образу жизни и привычкамъ совершенно напоминаетъ другихъ своихъ собратій. Живя въ глубокихъ норахъ, онъ въ хорошую погоду выходитъ на просторъ, гдѣ по близости и кормится. По окончаніи ѣды очень часто предается на солнышкѣ нѣгѣ, лежа на выступѣ обрывчика, или на камнѣ. Такое отдохновеніе нерѣдко повергаетъ тарабагана въ когти хищника. Голосъ сурокъ издаетъ, когда подозрѣваетъ опасность. На свободѣ эти звѣрьки собираются изъ сосѣднихъ норъ въ одно мѣстечко, гдѣ предаются играмъ и забавамъ. Малѣйшій признакъ опасности моментально нарушаетъ ихъ веселье: сурки мѣшковато плетутся къ своимъ норамъ, куда прячутся тотчасъ же, или, въ зависимости отъ опасности, остаются у входа въ нору. По одному и по два сидятъ они и смотрятъ по сторонамъ. Охотникъ можетъ осторожно подойти къ тарабагану на выстрѣлъ дробью. На рану тарабаганъ крѣпокъ; онъ очень часто уходитъ, будучи тяжело раненымъ. Добытый мною экземпляръ былъ тяжело раненъ, но, свалившись съ обрыва внизъ, не имѣлъ силы уйти. Передъ смертью сурокъ изгрызъ переднія лапки какъ бы въ наказаніе за то, что тѣ отказались унести его въ подземное жилище. Предается зимней спячкѣ описываемый видъ въ сентябрѣ; пробуждается въ концѣ апрѣля или началѣ мая. Зайцы (Lepus sp.) мѣстами очень многочисленны, несмотря на то, что сильно истребляются четвероногими и пернатыми хищниками. Изъ самыхъ мелкихъ грызуновъ, замѣченныхъ нами въ Нанъ-шанѣ, были полевка и хомячокъ.
Среди хищниковъ первое мѣсто принадлежитъ медвѣдю пищухоѣду (Ursus lagomiarius), впервые найденному также Н. М. Пржевальскимъ въ его III путешествіе по Центральной Азіи. Этотъ звѣрь, представитель тибетскаго нагорья, не рѣдокъ и въ Нанъ-шанѣ, а по верховьямъ рѣкъ Толай-голъ, Бурхайнъ-голъ, въ особенности Сулай-хэ, даже распространенъ. На истокахъ послѣдней рѣки медвѣдь обитаетъ въ такомъ большомъ количествѣ, какое намъ приходилось наблюдать только въ сѣверо-восточномъ Тибетѣ въ IV путешествіе Н. М. Пржевальскаго. Какъ тогда во время лѣтняго пребыванія была убита въ высшей степени интересная бѣлая медвѣдица, такъ и теперь, но на этотъ разъ счастливѣе — бѣлая красавица попала въ нашу колекцію. Дѣйствительно, окраска медвѣдицы представляетъ полный контрастъ ея собратьямъ. Голова, шея, грудь, спина, бока, ноги совершенно бѣлыя; лишь на задней части тѣла кое-гдѣ по бѣлому фону разсыпаны свѣтло-голубыя пятна, сидящія малыми и рѣдкими пучками. При всемъ томъ шерсть на звѣрѣ отличная. Это пріобрѣтеніе несомнѣнно послужитъ украшеніемъ серіи пищухоѣдовъ въ зоологическомъ музеѣ Императорской академіи наукъ.
Разсматриваемый нами видъ держится высокихъ долинъ, а также и горныхъ ущелій. Холмистыя, покатыя площади, сбѣгающія съ горъ и обильно населенныя пищухами — вотъ мѣста, гдѣ всего вѣрнѣе можно розыскать здѣшняго «мишку». Всѣ семь убитыхъ нами экземпляровъ имѣли въ желудкѣ однѣхъ лишь пищухъ. Сколько этихъ грызуновъ поѣдаютъ медвѣди, если въ желудкѣ одного экземпляра, еще производившаго охоту[1], мы находили по 25 штукъ? По словамъ монголовъ, медвѣдь нерѣдко лакомится и самымъ крупнымъ грызуномъ-суркомъ или тарабаганомъ. Свѣжіе слѣды такихъ работъ косолапаго звѣря я встрѣчалъ по ущельямъ хребта Дасюешаня, а также и по верховьямъ Тэтунга. Забавенъ и страшенъ «мишка», какъ говорятъ мѣстные охотники, въ то время, когда разрываетъ нору тарабагана: ворчитъ, быстро поворачивается, поднимаетъ пыль, которою себя осыпаетъ, и очень часто доканчиваетъ работу при помощи большаго камня, которымъ ловко разбиваетъ толстый сводъ подземнаго жилища. Во время такихъ занятій, туземцы, изъ боязни къ медвѣдю, стараются миновать то мѣсто, гдѣ охотится сердитый звѣрь. По нашихъ наблюденіямъ пищухоѣдъ скорѣе трусливъ, нежели смѣлъ. Изъ всѣхъ охотъ на этого звѣря только дважды были случаи, когда раненый звѣрь бросался на стрѣлка. Обыкновенно, зачуявъ охотника по вѣтру, онъ всегда уходитъ. И только «подъ-вѣтеръ» къ нему легко подойти, такъ какъ зрѣніе у него плохое. На совершенно гладкой мѣстности мы успѣшно подкрадывались къ звѣрю на близкое разстояніе. Только медвѣдица съ дѣтьми, найденная нами всего одинъ разъ, очень строга, и, вѣроятно, рѣшительнѣе бросается, нежели одиночные экземпляры.
Для зимней спячки, которая начинается съ конца ноября и длится до марта, медвѣдь выбираетъ нависшія скалы и пещеры. Нерѣдко звѣрь ложится довольно открыто подъ камнемъ, въ разсѣлинѣ скалы и т. п. Во время зимней спячки онъ встаетъ въ теплые и ясные дни, причемъ или грѣется, лежа на солнцѣ, или бродитъ за пищухами, а также срываетъ и растительную пищу. Такія прогулки бываютъ, обыкновенно, непродолжительны, часа два или три; затѣмъ медвѣдь снова бредетъ въ свое покинутое логовище.
Волкъ (Canis lupus), повсемѣстный обитатель Нанъ-шаня, всего чаще нами встрѣчался вблизи кочевій халхасцевъ, тамъ, гдѣ пасется много домашняго скота, въ особенности барановъ. Эти звѣри зорко слѣдятъ за охотникомъ. Первый выстрѣлъ номада, раздавшійся недалеко отъ «сѣраго», служитъ сигналомъ послѣднему: волкъ тотчасъ бѣжитъ на дымъ, въ надеждѣ поживиться подстрѣленнымъ звѣремъ, прежде нежели подоспѣетъ охотникъ. Съ своей стороны и номады, вездѣ по ущельямъ и подножіямъ горъ, устраиваютъ ловушки на волка. Устройство «самолова» настолько просто и вмѣстѣ съ тѣмъ оригинально, что, я думаю, не будетъ лишнимъ сказать о немъ нѣсколько словъ. Обыкновенно мѣстомъ выбора для ловушки служатъ тропинки, которыхъ въ зимнее время охотно придерживаются волки. Матеріаломъ для постройки самой ловушки служатъ камни. Послѣдняя складывается изъ каменныхъ плитъ довольно прочно, и въ законченномъ видѣ представляетъ изъ себя каменную будку четыреугольной, нерѣдко закругленной формы. Крыша будки сводчатая. Внутри ея свободное пространство, могущее вмѣстить звѣря. Входное отверстіе устраивается по ширинѣ будки и обыкновенно къ сторонѣ тропинки. Дверью, или вѣрнѣе запоромъ, служитъ также каменная плита, свободно двигающаяся, точно въ рамѣ, вверхъ и внизъ. Настороженная будка имѣетъ входное отверстіе открытымъ. Запорная плита подтягивается вверхъ; бичева же, удерживающая плиту, проходитъ, свободно двигаясь въ отверстіи, нарочно устроенномъ, по толщинѣ крыши, и по задней внутренней стѣнкѣ будки круто ниспадаетъ къ ея основанію, гдѣ петлей одѣвается на горизонтально укрѣпленный колышекъ. На этотъ же колышекъ одѣвается петля
- ↑ Въ близкомъ сосѣдствѣ съ медвѣдемъ часто находился черный воронъ (Corvus corax), промышлявшій за тѣми звѣрьками, которые ускользали отъ косолапаго звѣря.
Здешний сурок по образу жизни и привычкам совершенно напоминает других своих собратий. Живя в глубоких норах, он в хорошую погоду выходит на простор, где поблизости и кормится. По окончании еды очень часто предается на солнышке неге, лежа на выступе обрывчика или на камне. Такое отдохновение нередко повергает тарабагана в когти хищника. Голос сурок издает, когда подозревает опасность. На свободе эти зверьки собираются из соседних нор в одно местечко, где предаются играм и забавам. Малейший признак опасности моментально нарушает их веселье: сурки мешковато плетутся к своим норам, куда прячутся тотчас же или, в зависимости от опасности, остаются у входа в нору. По одному и по два сидят они и смотрят по сторонам. Охотник может осторожно подойти к тарабагану на выстрел дробью. На рану тарабаган крепок; он очень часто уходит, будучи тяжело раненым. Добытый мною экземпляр был тяжело ранен, но, свалившись с обрыва вниз, не имел силы уйти. Перед смертью сурок изгрыз передние лапки как бы в наказание за то, что те отказались унести его в подземное жилище. Предается зимней спячке описываемый вид в сентябре; пробуждается в конце апреля или начале мая. Зайцы (Lepus sp.) местами очень многочисленны, несмотря на то, что сильно истребляются четвероногими и пернатыми хищниками. Из самых мелких грызунов, замеченных нами в Нан-шане, были полевка и хомячок.
Среди хищников первое место принадлежит медведю пищухоеду (Ursus lagomiarius), впервые найденному также Н. М. Пржевальским в его третье путешествие по Центральной Азии. Этот зверь, представитель тибетского нагорья, не редок и в Нан-шане, а по верховьям рек Толай-гол, Бурхайн-гол, в особенности Сулай-хэ, даже распространен. На истоках последней реки медведь обитает в таком большом количестве, какое нам приходилось наблюдать только в северо-восточном Тибете в четврертое путешествие Н. М. Пржевальского. Как тогда во время летнего пребывания была убита в высшей степени интересная белая медведица, так и теперь, но на этот раз счастливее — белая красавица попала в нашу колекцию. Действительно, окраска медведицы представляет полный контраст ее собратьям. Голова, шея, грудь, спина, бока, ноги совершенно белые; лишь на задней части тела кое-где по белому фону рассыпаны светло-голубые пятна, сидящие малыми и редкими пучками. При всем том шерсть на звере отличная. Это приобретение, несомненно, послужит украшением серии пищухоедов в зоологическом музее Императорской Академии наук.
Рассматриваемый нами вид держится высоких долин, а также и горных ущелий. Холмистые, покатые площади, сбегающие с гор и обильно населенные пищухами — вот места, где всего вернее можно разыскать здешнего «мишку». Все семь убитых нами экземпляров имели в желудке одних лишь пищух. Сколько этих грызунов поедают медведи, если в желудке одного экземпляра, еще производившего охоту[1], мы находили по 25 штук? По словам монголов, медведь нередко лакомится и самым крупным грызуном-сурком или тарабаганом. Свежие следы таких работ косолапого зверя я встречал по ущельям хребта Дасюешаня, а также и по верховьям Тэтунга. Забавен и страшен «мишка», как говорят местные охотники, в то время, когда разрывает нору тарабагана: ворчит, быстро поворачивается, поднимает пыль, которою себя осыпает, и очень часто доканчивает работу при помощи большого камня, которым ловко разбивает толстый свод подземного жилища. Во время таких занятий туземцы, из боязни к медведю, стараются миновать то место, где охотится сердитый зверь. По наших наблюдениям пищухоед скорее труслив, нежели смел. Из всех охот на этого зверя только дважды были случаи, когда раненый зверь бросался на стрелка. Обыкновенно, зачуяв охотника по ветру, он всегда уходит. И только «под ветер» к нему легко подойти, так как зрение у него плохое. На совершенно гладкой местности мы успешно подкрадывались к зверю на близкое расстояние. Только медведица с детьми, найденная нами всего один раз, очень строга и, вероятно, решительнее бросается, нежели одиночные экземпляры.
Для зимней спячки, которая начинается с конца ноября и длится до марта, медведь выбирает нависшие скалы и пещеры. Нередко зверь ложится довольно открыто под камнем, в расселине скалы и т. п. Во время зимней спячки он встает в теплые и ясные дни, причем или греется, лежа на солнце, или бродит за пищухами, а также срывает и растительную пищу. Такие прогулки бывают обыкновенно непродолжительны, часа два или три; затем медведь снова бредет в свое покинутое логовище.
Волк (Canis lupus), повсеместный обитатель Нан-шаня, всего чаще нами встречался вблизи кочевий халхасцев, там, где пасется много домашнего скота, в особенности баранов. Эти звери зорко следят за охотником. Первый выстрел номада, раздавшийся недалеко от «серого», служит сигналом последнему: волк тотчас бежит на дым в надежде поживиться подстреленным зверем прежде, нежели подоспеет охотник. С своей стороны и номады везде по ущельям и подножиям гор устраивают ловушки на волка. Устройство «самолова» настолько просто и вместе с тем оригинально, что, я думаю, не будет лишним сказать о нем несколько слов. Обыкновенно местом выбора для ловушки служат тропинки, которых в зимнее время охотно придерживаются волки. Материалом для постройки самой ловушки служат камни. Последняя складывается из каменных плит довольно прочно и в законченном виде представляет из себя каменную будку четырехугольной, нередко закругленной формы. Крыша будки сводчатая. Внутри ее свободное пространство, могущее вместить зверя. Входное отверстие устраивается по ширине будки и обыкновенно к стороне тропинки. Дверью, или вернее запором, служит также каменная плита, свободно двигающаяся, точно в раме, вверх и вниз. Настороженная будка имеет входное отверстие открытым. Запорная плита подтягивается вверх; бечева же, удерживающая плиту, проходит, свободно двигаясь в отверстии, нарочно устроенном по толщине крыши, и по задней внутренней стенке будки круто ниспадает к ее основанию, где петлей одевается на горизонтально укрепленный колышек. На этот же колышек одевается петля
- ↑ В близком соседстве с медведем часто находился черный ворон (Corvus corax), промышлявший за теми зверьками, которые ускользали от косолапого зверя.
