Долина-же достигала около версты; изрѣдка она расширялась гдѣ встрѣчались болотистыя мѣста съ родниками, увеличивашими размѣры рѣки. Первое деревцо была ива; затѣмъ, невдалекѣ, показался, смѣшанный лѣсокъ и чѣмъ ниже, тѣмъ все гуще. Травянистыя растенія также одѣли значительныя площади своимъ, до сихъ поръ еще зеленымъ, покровомъ; хотя уже листъ на деревьяхъ сильно пожелтѣлъ, и при вѣтрѣ падалъ на землю. Теплѣе и теплѣе становилось чуть не съ каждымъ шагомъ. Торгоутовъ попадалось больше, они размѣстились по всей долинѣ. Пройдя 21 версту (а всего за три дня 95), мы остановились бивуакомъ на отличномъ мѣстѣ — островѣ, покрытомъ травянистою, кустарной и древесной растительностью. Кромѣ того тропинка отъ перевала Ташъ-Агайнъ-дабанъ, которымъ долженъ былъ прослѣдовать главный караванъ, вьется мимо нашей стоянки.
День стоялъ отличный, какимъ и начался съ самаго ранняго утра, когда еще на востокѣ только зардѣла алая полоска зари, и звѣзды продолжали горѣть какъ бриліанты. Но вечеръ былъ еще поэтичнѣе, правда ему придала много торжественности наша стоянка на зеленѣющемъ островѣ, омываемомъ свѣтлыми рукавами рѣки. Заря погасла; легли сумраки. Тихо всплыла луна и озарила окрестность. Куда-бы не кинулъ взгляда, вездѣ упоительно хорошо. Голубой сводъ небесъ чистъ. Зубцы горъ фантастичны; тѣнистыя стороны ущелій мрачны. Въ голубой выси снѣга отливаютъ матовой бѣлизной, — точно устланъ коверъ для входа въ алтарь природы. Нѣга, ласка природы производитъ обаятельное впечатлѣніе; полонъ самыхъ лучшихъ иллюзій идешь подъ покровъ своей маленькой палатки, по которой сквозь листву и вѣтви деревьевъ, скользятъ полоски луннаго свѣта. Долго не спится въ такую ночь. Монотонный шумъ воды уноситъ мысль далеко, далеко.... а позже и сладко убаюкиваетъ.
На слѣдующій день прибылъ караванъ и разбилъ свой бивуакъ на островѣ. Опять совмѣстное пребываніе съ нимъ продолжалось недолго.
Пребываніе нѣсколькихъ дней въ селеніи Токсунѣ дало возможность вновь распросить, а отчасти и провѣрить прежнія свѣдѣнія о ближайшихъ мѣстностяхъ; кромѣ того запаслись верховыми лошадьми и проводниками. На этотъ разъ экспедиція раздѣлилась на три части. Главный караванъ послѣдовалъ дорогой на г. Люкчунъ, подъ наблюденіемъ В. Ѳ. Ладыгина. Въ рекогносцировки направились В. И. Роборовскій и я. Первый, по дну интересной котловины, къ Люкчуну; на мою-же долю выпалъ заманчивый разъѣздъ — по пути къ оз. Лобъ-нору — въ Кызылъ-Сыныръ.
Утромъ 30-го сентября, одновременно изъ одной точки, разстались, по радіусамъ, всѣ члены экспедиціи. Меня сопровождалъ теперь, кромѣ проводника Абдурахмана, старшій урядникъ Баиновъ. Весь мой караванъ состоялъ изъ 3 верховыхъ лошадей и 2 вьючныхъ верблюдовъ. Кормомъ, для себя и животныхъ, запаслись вдоволь. Первые два дня мы шли по большой дорогѣ къ Ушакъ-шалу. Затѣмъ, миновавъ Лянгеръ-Узме, повернули къ юго-востоку (новый путь); придерживаясь такого направленія, мы чрезъ небольшое разстояніе вышли изъ южныхъ предгорій хребта Чолъ-тага. Не смотря на пыль и облачность въ воздухѣ, намъ отлично удалось разсмотрѣть впереди лежащую долину, граничащую на югѣ хребтомъ Караксыломъ. Послѣдній тянулся съ юго-востока на сѣв.-западъ. Ширина долины Кумышинъ-тузе простирается на 20 верстъ. Направленіе ея юго-восточное; она уходитъ вдаль, скрываясь за горизонтъ. На нашемъ пути означенная долина, въ своей болѣе низменной части, была покрыта камышомъ, тамарискомъ, изрѣдка саксауломъ. Во многихъ мѣстахъ залегаютъ открытыя, блестящія площади соли; издали мы приняли ихъ поверхность за небольшія озера и болота. У сѣвернаго подножія хребта Караксыла тянется солончаковая площадь, бывшая не такъ давно дномъ озера. Нынѣ же вода лежитъ на глубинѣ 1½ саженъ отъ поверхности земли. Вырыты два колодца — Шоръ-булакъ, изъ которыхъ путники добываютъ воду. Въ этихъ мѣстахъ обитаютъ антилопы — хара-сульты (Gazella subgutturosa), зайцы и мелкіе грызуны. Изъ птицъ — полевые воробьи (Passer montanus) и усатыя синицы (Panurus barbatus). Ночью, въ котловинѣ, моросилъ дождь, а по вершинамъ сосѣднихъ горъ выпалъ снѣгъ. Утромъ было довольно свѣжо и ясно: пыль легла на землю. Вся долина и окаймляющія ея горы были видны отлично. Дальнѣйшій путь лежалъ на юго-востокъ, сѣверной окраиной песчаной гряды, протянувшейся паралельно Караксылу, какъ разъ, почти, по меридіану. Длина песчаной гряды простирается до 10 верстъ; относительная высота свыше 3,000 футовъ. Почти на серединѣ между этими песками, въ глубокой долинѣ, стоятъ, прекрасно сохранившіяся стѣны каменныхъ и глиняныхъ фанзъ. Исторіи этихъ развалинъ проводникъ объяснить не умѣлъ. Судя же по тѣмъ стариннымъ городамъ, остатки которыхъ я видѣлъ, эти развалины относятся ко времени пребыванія знаменитаго Такіянзы и существованія гор. Ассы[1]. Отъ гряды песковъ къ солончаковой котловинѣ идетъ покатая безжизненная пустыня, ровно посыпанная крупно-зернистымъ пескомъ. По этой мѣстности въ юго-восточномъ направленіи и пролегаетъ дорога. Вблизи ея мы видѣли сегодня старые слѣды дикихъ верблюдовъ и совершенно свѣжіе волка и рыси. Долину Кумышинъ-тузе, которая тянется въ юго-восточномъ направленіи, около 3 дней пути, придется перерѣзать снова на обратномъ пути изъ Кызылъ-Сыныра въ Люкчунъ. Обогнувъ хребетъ Караксылъ, по его мелкимъ пальцеобразнымъ придаткамъ, составляющимъ возвышенную плоскость, мы вступили опять въ долину, носящую названіе Караксылъ-тузе. Длина этой долины около 50, а ширина 20 верстъ; паденіе большое; воды нѣтъ совсѣмъ. Изъ растеній встрѣчали только одну эфедру. Означенная долина на сѣверѣ, слѣдовательно, замыкается хребтомъ, по которому носитъ названіе; на востокѣ и западѣ плоскими возвышенностями, а на югѣ хребтомъ Игэрчи-тагъ, который также тянется съ юго-востока на сѣверо-западъ. Видъ его мраченъ; растительности нѣтъ. Перевалъ отличный: подъемъ и спускъ едва замѣтны; абсолютная высота около 4½ тысячъ футъ. Особенно выдѣляющихся вершинъ нѣтъ; гребень идетъ ровной пилой. Въ ущельяхъ сѣвернаго склона, по дну, встрѣчали слюду, блистающую на солнцѣ, какъ стекло. Къ солнечному закату, пройдя 45 верстъ, мы достигли новой долины Гепсохоло, которая лежитъ къ югу отъ Игэрчи-тага. Остановились на ключ Гепсохоло, или, какъ говорятъ торгоуты, Хоргунчикъ-булакъ. Вода несется на протяженіи 2—3 верстъ. Кругомъ ея желтоватая растительность камыша, тамариска и отдѣльно стоящихъ тограковъ. Небесный сводъ былъ удивительно
- ↑ Онѣ находятся въ Люкчунской котловинѣ.
Долина же достигала около версты; изредка она расширялась, где встречались болотистые места с родниками, увеличивавшими размеры реки. Первое деревцо была ива; затем невдалеке показался смешанный лесок и чем ниже, тем все гуще. Травянистые растения также одели значительные площади своим, до сих пор еще зеленым, покровом; хотя уже лист на деревьях сильно пожелтел и при ветре падал на землю. Теплее и теплее становилось чуть не с каждым шагом. Торгоутов попадалось больше, они разместились по всей долине. Пройдя 21 версту (а всего за три дня 95), мы остановились бивуаком на отличном месте — острове, покрытом травянистою, кустарной и древесной растительностью. Кроме того, тропинка от перевала Таш-Агайн-дабан, которым должен был проследовать главный караван, вьется мимо нашей стоянки.
День стоял отличный, каким и начался с самого раннего утра, когда еще на востоке только зардела алая полоска зари, и звезды продолжали гореть как бриллианты. Но вечер был еще поэтичнее, правда ему придала много торжественности наша стоянка на зеленеющем острове, омываемом светлыми рукавами реки. Заря погасла; легли сумраки. Тихо всплыла луна и озарила окрестность. Куда бы не кинул взгляда, везде упоительно хорошо. Голубой свод небес чист. Зубцы гор фантастичны; тенистые стороны ущелий мрачны. В голубой выси снега отливают матовой белизной, — точно устлан ковер для входа в алтарь природы. Нега, ласка природы производит обаятельное впечатление; полон самых лучших иллюзий идешь под покров своей маленькой палатки, по которой сквозь листву и ветви деревьев скользят полоски лунного света. Долго не спится в такую ночь. Монотонный шум воды уносит мысль далеко-далеко… а позже и сладко убаюкивает.
На следующий день прибыл караван и разбил свой бивуак на острове. Опять совместное пребывание с ним продолжалось недолго.
Пребывание нескольких дней в селении Токсуне дало возможность вновь расспросить, а отчасти и проверить прежние сведения о ближайших местностях; кроме того, запаслись верховыми лошадьми и проводниками. На этот раз экспедиция разделилась на три части. Главный караван последовал дорогой на г. Люкчун, под наблюдением В. Ф. Ладыгина. В рекогносцировки направились В. И. Роборовский и я. Первый, по дну интересной котловины, к Люкчуну; на мою же долю выпал заманчивый разъезд — по пути к оз. Лоб-нору — в Кызыл-Сыныр.
Утром 30 сентября одновременно из одной точки расстались по радиусам все члены экспедиции. Меня сопровождал теперь, кроме проводника Абдурахмана, старший урядник Баинов. Весь мой караван состоял из трех верховых лошадей и двух вьючных верблюдов. Кормом для себя и животных запаслись вдоволь. Первые два дня мы шли по большой дороге к Ушак-шалу. Затем, миновав Лянгер-Узме, повернули к юго-востоку (новый путь); придерживаясь такого направления, мы чрез небольшое расстояние вышли из южных предгорий хребта Чол-тага. Несмотря на пыль и облачность в воздухе, нам отлично удалось рассмотреть впереди лежащую долину, граничащую на юге хребтом Караксылом. Последний тянулся с юго-востока на северо-запад. Ширина долины Кумышин-тузе простирается на 20 верст. Направление ее юго-восточное; она уходит вдаль, скрываясь за горизонт. На нашем пути означенная долина в своей более низменной части была покрыта камышом, тамариском, изредка саксаулом. Во многих местах залегают открытые, блестящие площади соли; издали мы приняли их поверхность за небольшие озера и болота. У северного подножия хребта Караксыла тянется солончаковая площадь, бывшая не так давно дном озера. Ныне же вода лежит на глубине 1½ сажен от поверхности земли. Вырыты два колодца — Шор-булак, из которых путники добывают воду. В этих местах обитают антилопы — хара-сульты (Gazella subgutturosa), зайцы и мелкие грызуны. Из птиц — полевые воробьи (Passer montanus) и усатые синицы (Panurus barbatus). Ночью в котловине моросил дождь, а по вершинам соседних гор выпал снег. Утром было довольно свежо и ясно: пыль легла на землю. Вся долина и окаймляющие ее горы были видны отлично. Дальнейший путь лежал на юго-восток, северной окраиной песчаной гряды, протянувшейся параллельно Караксылу, как раз почти по меридиану. Длина песчаной гряды простирается до десяти верст; относительная высота свыше 3 000 футов. Почти на середине между этими песками, в глубокой долине, стоят прекрасно сохранившиеся стены каменных и глиняных фанз. Истории этих развалин проводник объяснить не умел. Судя же по тем старинным городам, остатки которых я видел, эти развалины относятся ко времени пребывания знаменитого Такиянзы и существования гор. Ассы[1]. От гряды песков к солончаковой котловине идет покатая безжизненная пустыня, ровно посыпанная крупнозернистым песком. По этой местности в юго-восточном направлении и пролегает дорога. Вблизи ее мы видели сегодня старые следы диких верблюдов и совершенно свежие волка и рыси. Долину Кумышин-тузе, которая тянется в юго-восточном направлении около тре дней пути, придется перерезать снова на обратном пути из Кызыл-Сыныра в Люкчун. Обогнув хребет Караксыл по его мелким пальцеобразным придаткам, составляющим возвышенную плоскость, мы вступили опять в долину, носящую название Караксыл-тузе. Длина этой долины около пятидесяти, а ширина двадцать верст; падение большое; воды нет совсем. Из растений встречали только одну эфедру. Означенная долина на севере, следовательно, замыкается хребтом, по которому носит название, на востоке и западе плоскими возвышенностями, а на юге хребтом Игэрчи-таг, который также тянется с юго-востока на северо-запад. Вид его мрачен; растительности нет. Перевал отличный: подъем и спуск едва заметны; абсолютная высота около 4 000 тысяч фут. Особенно выделяющихся вершин нет; гребень идет ровной пилой. В ущельях северного склона, по дну, встречали слюду, блистающую на солнце, как стекло. К солнечному закату, пройдя 45 верст, мы достигли новой долины Гепсохоло, которая лежит к югу от Игэрчи-тага. Остановились на ключ Гепсохоло или, как говорят торгоуты, Хоргунчик-булак. Вода несется на протяжении двух — трех верст. Кругом ее желтоватая растительность камыша, тамариска и отдельно стоящих тограков. Небесный свод был удивительно
- ↑ Они находятся в Люкчунской котловине.
