понять, что нѣтъ ни одного вида проституціи, которому бы онъ не отдавался. Послѣ того, какъ у него проходятъ эти эротическія фантазіи, которыя не длятся у него болѣе двухъ недѣль, въ какое нибудь утро онъ смѣло вернется на фабрику, а въ какой нибудь вечеръ онъ присоединится къ намъ на одномъ изъ нашихъ сборныхъ перекрестковъ.
Кадоль, загородное предмѣстье, изъ котораго вышелъ Кампернульи, является также колыбелью Турламэна. Изъ пристрастія къ его бойкимъ жителямъ, я безумно люблю это брюссельское предмѣстье, словно насмѣшку надъ деревней, пародію на большой городъ, гдѣ сельскія кучи навоза борятся съ городскими міазмами, гдѣ трава и деревья сожжены промышленной химіей, но гдѣ цвѣтутъ столь свободныя человѣческія растенія!
Бюгюттъ и Зволю родились и продолжаютъ жить въ самомъ центрѣ старинной части города. Зволю, иначе называемый Ласточкой, улетаетъ каждое утро изъ глубины этого Чертого перекрестка, дороги котораго соперничаютъ между собою странными названіями и связанными съ ними гибельными броженіями. Какой поэтическій адресъ былъ у нашего маленькаго любимца; сосѣдъ ласточекъ, называющійся, какъ онъ, онъ живетъ въ переулкѣ Sorbier, № 30, возлѣ улицы Notre Dame du Sommeil. Въ отличіе отъ своего
понять, что нет ни одного вида проституции, которому бы он не отдавался. После того, как у него проходят эти эротические фантазии, которые не длятся у него более двух недель, в какое-нибудь утро он смело вернется на фабрику, а в какой-нибудь вечер он присоединится к нам на одном из наших сборных перекрестков.
Кадоль, загородное предместье, из которого вышел Кампернульи, является также колыбелью Турламэна. Из пристрастия к его бойким жителям, я безумно люблю это брюссельское предместье, словно насмешку над деревней, пародию на большой город, где сельские кучи навоза борются с городскими миазмами, где трава и деревья сожжены промышленной химией, но где цветут столь свободные человеческие растения!
Бюгютт и Зволю родились и продолжают жить в самом центре старинной части города. Зволю, иначе называемый Ласточкой, улетает каждое утро из глубины этого Чертова перекрестка, дороги которого соперничают между собою странными названиями и связанными с ними гибельными брожениями. Какой поэтический адрес был у нашего маленького любимца; сосед ласточек, называющийся, как он, он живет в переулке Sorbier, № 30, возле улицы Notre Dame du Sommeil. В отличие от своего
