полой своей куртки. Когда она издохла, онъ сдѣлался помощникомъ двигателя маріонетокъ въ одномъ изъ тѣхъ театровъ «петрушекъ», устроенныхъ въ глубинѣ какого нибудь переулка. Эти куклы вѣсятъ столько же, сколько и люди. Палюль ронялъ ихъ или смѣшивалъ нитки. Клоуны кричали и бранили директора, который билъ своего работника и кончилъ тѣмъ, что прогналъ его. Палюль становился у дверей аукціонныхъ залъ и помогалъ перекладывать мебель на носилки. Онъ бродилъ возлѣ строющихся домовъ, чтобы каменьщики его нанимали лазить по лѣстницамъ, передавать известку и кирпичъ. Наступалъ морозъ, и Палюль бѣжалъ къ катающимся на конькахъ, и помогалъ изящнымъ дамамъ привязывать коньки. Онъ продавалъ также хворостъ — восемь связокъ за десять сантимовъ, — который онъ выкрикивалъ жалобнымъ голосомъ. Хозяйки, которыя жалѣли его, видя, что онъ посинѣлъ отъ холода, давали ему чашку кофе, чтобы согрѣться. Онъ упалъ на улицѣ отъ истощенія, когда его подобралъ Іефъ Кампернульи.
Іефъ взялъ его подъ свое покровительство и ребенокъ, отъ природы экзальтированный, даже набожный, почувствовалъ къ своему здоровому благодѣтелю безграничную любовь и довѣріе. Отнынѣ они всегда были вмѣстѣ.
Несмотря на грубую наружность и рѣзкое обращеніе Іефа, нельзя было встрѣтить болѣе простого и нѣжнаго молодца. Ему было настолько
полой своей куртки. Когда она издохла, он сделался помощником двигателя марионеток в одном из тех театров «петрушек», устроенных в глубине какого-нибудь переулка. Эти куклы весят столько же, сколько и люди. Палюль ронял их или смешивал нитки. Клоуны кричали и бранили директора, который бил своего работника и кончил тем, что прогнал его. Палюль становился у дверей аукционных зал и помогал перекладывать мебель на носилки. Он бродил возле строящихся домов, чтобы каменщики его нанимали лазить по лестницам, передавать известку и кирпич. Наступал мороз, и Палюль бежал к катающимся на коньках, и помогал изящным дамам привязывать коньки. Он продавал также хворост — восемь связок за десять сантимов, — который он выкрикивал жалобным голосом. Хозяйки, которые жалели его, видя, что он посинел от холода, давали ему чашку кофе, чтобы согреться. Он упал на улице от истощения, когда его подобрал Иеф Кампернульи.
Иеф взял его под свое покровительство и ребенок, от природы экзальтированный, даже набожный, почувствовал к своему здоровому благодетелю безграничную любовь и доверие. Отныне они всегда были вместе.
Несмотря на грубую наружность и резкое обращение Иефа, нельзя было встретить более простого и нежного молодца. Ему было настолько
