небѣ, заставляло меня думать объ атмосферѣ террора и обычнаго нарушенія законовъ, объ этихъ сборищахъ, развертывающихся у моихъ ногъ. Подъ впечатлѣніемъ этихъ разнообразныхъ ощущеній я спустился, держась за перила, кончающіеся у перекрестка, создаваемаго улицами de l’ Epée, des Minimes и Notre-Dame de Grâce. Спустившись внизъ, я наткнулся на группу съ полдюжины сильныхъ бѣдняковъ, отличавшихся мѣстнымъ колоритомъ, словомъ, съ настоящими оборванцами. Они носили свою смѣшную одежду съ такою неуклюжестью и такою небрежностью, которая имъ такъ идетъ, и которую я такъ безумно люблю!
Одинъ изъ самыхъ высокихъ съ ожесточеніемъ набросился на одного изъ маленькихъ, который позволялъ обижать себя съ нѣкоторою податливостью. Мучитель повалилъ его на землю, и наносилъ ему легкіе удары ногой по поясницѣ или, ложась на него, бралъ его двумя руками и заставлялъ его прикасаться въ нѣсколько пріемовъ къ краю тротуара, но не причинялъ ему боли, т. к. тотъ охалъ для виду и прикидывался плачущимъ. Ихъ товарищи составляли кругъ возлѣ боровшихся и забавлялись, въ ожиданіи своей очереди. И такъ какъ я остановился, одновременно встревоженный и развеселившійся, переходя отъ удовольствія, которыя мнѣ доставляли быстрыя движенія, мускулистыя усилія этихъ молодцовъ, къ опасенію
небе, заставляло меня думать об атмосфере террора и обычного нарушения законов, об этих сборищах, развертывающихся у моих ног. Под впечатлением этих разнообразных ощущений я спустился, держась за перила, кончающиеся у перекрестка, создаваемого улицами de l’ Epée, des Minimes и Notre-Dame de Grâce. Спустившись вниз, я наткнулся на группу с полдюжины сильных бедняков, отличавшихся местным колоритом, словом, с настоящими оборванцами. Они носили свою смешную одежду с такою неуклюжестью и такою небрежностью, которая им так идет, и которую я так безумно люблю!
Один из самых высоких с ожесточением набросился на одного из маленьких, который позволял обижать себя с некоторою податливостью. Мучитель повалил его на землю, и наносил ему легкие удары ногой по пояснице или, ложась на него, брал его двумя руками и заставлял его прикасаться в несколько приемов к краю тротуара, но не причинял ему боли, т. к. тот охал для виду и прикидывался плачущим. Их товарищи составляли круг возле боровшихся и забавлялись, в ожидании своей очереди. И так как я остановился, одновременно встревоженный и развеселившийся, переходя от удовольствия, которые мне доставляли быстрые движения, мускулистые усилия этих молодцов, к опасению
