бѣдняжки, котораго я до тѣхъ поръ не замѣтилъ, отвлеченный все время шалостями первыхъ. По сравненію съ нимъ эти нищіе отличались цвѣтущимъ лицомъ и были одѣты, словно дѣти буржуазныхъ семействъ. Если онъ держался въ сторонѣ отъ ихъ толпы, разумѣется, это происходило отъ его болѣе замѣтной и кричащей нищеты. Если онъ не остановился вовсе, какъ они, передъ панорамой города, это происходило, разумѣется, отъ того, что у него не было опредѣленнаго ночлега въ этой запутанности домовъ. Ему могло быть около пятнадцати, шестнадцати лѣтъ; онъ былъ такого же возраста, какъ и остальные шалуны; но онъ былъ жалкаго роста, такъ какъ бѣдность мѣшала ему развиваться, а ихъ загорѣлый и тусклый цвѣтъ лица казался розовымъ рядомъ съ его блѣднымъ, просвѣчивающимся лицомъ. Какъ только я его замѣтилъ, другіе перестали меня интересовать. Предоставляя имъ восторгаться, я отправился вслѣдъ за одинокимъ мальчикомъ, по заламъ, которые онъ не успѣлъ еще пройти. Несмотря на мучившій его голодъ, бѣднякъ останавливался передъ многими хорошими картинами и созерцалъ ихъ съ наивнымъ любопытствомъ, котораго я не замѣчалъ у шумныхъ учениковъ мастерской. Я подошелъ къ нему такъ близко, что могъ задѣть его и я соразмѣрялъ мои движенія съ его движеніями, не отходя, пока онъ самъ не дѣлалъ шага. Замѣтилъ ли онъ мою продѣлку и ста-
бедняжки, которого я до тех пор не заметил, отвлеченный все время шалостями первых. По сравнению с ним эти нищие отличались цветущим лицом и были одеты, словно дети буржуазных семейств. Если он держался в стороне от их толпы, разумеется, это происходило от его более заметной и кричащей нищеты. Если он не остановился вовсе, как они, перед панорамой города, это происходило, разумеется, от того, что у него не было определенного ночлега в этой запутанности домов. Ему могло быть около пятнадцати, шестнадцати лет; он был такого же возраста, как и остальные шалуны; но он был жалкого роста, так как бедность мешала ему развиваться, а их загорелый и тусклый цвет лица казался розовым рядом с его бледным, просвечивающимся лицом. Как только я его заметил, другие перестали меня интересовать. Предоставляя им восторгаться, я отправился вслед за одиноким мальчиком, по залам, которые он не успел еще пройти. Несмотря на мучивший его голод, бедняк останавливался перед многими хорошими картинами и созерцал их с наивным любопытством, которого я не замечал у шумных учеников мастерской. Я подошел к нему так близко, что мог задеть его и я соразмерял мои движения с его движениями, не отходя, пока он сам не делал шага. Заметил ли он мою проделку и ста-
