Онъ не занесъ вовсе этой сцены въ свой дневникъ. Я возстановилъ ее возможно лучше, имѣя въ виду странный свѣтъ, какой она бросала на его личность:
— Г. Фонъ-Вехтеръ, нѣмецкій ученый, раздѣляетъ вмѣстѣ съ другими свободными умами мою особенную любовь къ черни. Онъ объясняетъ, что возвышенныя души страдаютъ до такой степени отъ тщеславія и глупости такъ называемыхъ, равныхъ имъ людей, что имъ необходимо бываетъ освѣжиться въ сношеніи съ варварами и дикими людьми. Если наше интеллектуальное превосходство дѣлаетъ насъ непримиримыми съ тѣми, кто плутуетъ въ божественныхъ играхъ поэзіи и искусства, съ мазуриками, слишкомъ наполняющими нашъ соціальный игорный домъ; въ противовѣсъ этому, оно заставляетъ насъ необыкновенно цѣнить искренность и невѣжество, оставшіяся удѣломъ босяковъ. Отсюда вытекаетъ сближеніе крайностей. Тщетность науки, — возразите вы. Ошибка! Только благодаря нашей наукѣ мы постигаемъ очарованіе невинности, которая сама себя не знаетъ, и прелесть которой мы начинаемъ, наконецъ, распознавать. — «Любить, говорилъ г. Фонъ-Вехтеръ, значитъ, искать того, чего намъ недостаетъ»! Отсюда вытекаетъ, у тѣхъ, которые находятся на вершинахъ и принуждены жить одиноко или среди искусственнаго міра, потребность сближенія съ простой природой. Поэтому отнюдь не низкая чувствитель-
Он не занес вовсе этой сцены в свой дневник. Я восстановил ее возможно лучше, имея в виду странный свет, какой она бросала на его личность:
— Г. Фон-Вехтер, немецкий ученый, разделяет вместе с другими свободными умами мою особенную любовь к черни. Он объясняет, что возвышенные души страдают до такой степени от тщеславия и глупости так называемых, равных им людей, что им необходимо бывает освежиться в сношении с варварами и дикими людьми. Если наше интеллектуальное превосходство делает нас непримиримыми с теми, кто плутует в божественных играх поэзии и искусства, с мазуриками, слишком наполняющими наш социальный игорный дом; в противовес этому, оно заставляет нас необыкновенно ценить искренность и невежество, оставшиеся уделом босяков. Отсюда вытекает сближение крайностей. Тщетность науки, — возразите вы. Ошибка! Только благодаря нашей науке мы постигаем очарование невинности, которая сама себя не знает, и прелесть которой мы начинаем, наконец, распознавать. — «Любить, говорил г. Фон-Вехтер, значит, искать того, чего нам недостает»! Отсюда вытекает, у тех, которые находятся на вершинах и принуждены жить одиноко или среди искусственного мира, потребность сближения с простой природой. Поэтому отнюдь не низкая чувствитель-
