И Бенвенуто прибавляетъ эту знаменательную подробность: «Пѣвецъ былъ сыномъ того Пульчи, который былъ обезглавленъ за то, что обольстилъ свою собственную дочь».
Прощай, эта осень, когда мой двадцатилѣтній возрастъ угощался яблоками! Прощайте, золотые огни, которые оживляли металлическіе оттѣнки листвы и украшали ореоломъ моихъ чудесныхъ рабочихъ, словно убранныхъ осенними листьями!
Среди всѣхъ рабочихъ землекопы имѣютъ сумрачный и осенній видъ: деревенскіе молодцы, украшенные бархатомъ и грязью, напоминающіе собою оттѣнокъ земли, которую они роютъ и перевозятъ въ тачкахъ втеченіе шести дней на дворахъ столицы. Хорошо сложенные, очень мускулистые, съ круглыми лицами, благовонными или румяными отъ зноя, — блондины съ свѣтлыми глазами и лохматыми волосами, брюнеты съ глазами оттѣнка ихъ стадъ, съ черными и завитыми волосами, болѣе нервные и мускулистые, чѣмъ первые — часто они опоясываютъ себя широкимъ шарфомъ изъ красной фланели, придающимъ ихъ фигурѣ чудесный выгибъ и согласующимся съ тономъ закоптѣлаго бархата ихъ панталонъ. Обыкновенно за работой они подворачиваютъ послѣдніе, какъ свои рукава, но ихъ пластичность необыкновенно выдѣляется, когда козырекъ ихъ плоской фуражки принимаетъ фор-
И Бенвенуто прибавляет эту знаменательную подробность: «Певец был сыном того Пульчи, который был обезглавлен за то, что обольстил свою собственную дочь».
Прощай, эта осень, когда мой двадцатилетний возраст угощался яблоками! Прощайте, золотые огни, которые оживляли металлические оттенки листвы и украшали ореолом моих чудесных рабочих, словно убранных осенними листьями!
Среди всех рабочих землекопы имеют сумрачный и осенний вид: деревенские молодцы, украшенные бархатом и грязью, напоминающие собою оттенок земли, которую они роют и перевозят в тачках в течение шести дней на дворах столицы. Хорошо сложенные, очень мускулистые, с круглыми лицами, благовонными или румяными от зноя, — блондины с светлыми глазами и лохматыми волосами, брюнеты с глазами оттенка их стад, с черными и завитыми волосами, более нервные и мускулистые, чем первые — часто они опоясывают себя широким шарфом из красной фланели, придающим их фигуре чудесный выгиб и согласующимся с тоном закоптелого бархата их панталон. Обыкновенно за работой они подворачивают последние, как свои рукава, но их пластичность необыкновенно выделяется, когда козырек их плоской фуражки принимает фор-
