ловъ. Продолжительные стоны. Затѣмъ полная тишина…
Слыша эти звуки, я бросаюсь, я кричу, я прыгаю, какъ бѣшеная пантера, у массивной дубовой двери: она могла бы устоять противъ удара стѣнобитныхъ орудій; я только ломаю себѣ ногти и кровь течетъ у меня изъ пальцевъ. Я бросаюсь къ окну, я разбиваю стекло, но за нимъ есть желѣзная рѣшетка: всѣ эти комнаты укрѣплены, какъ тюрьмы.
Тогда, убѣждаясь въ своей безпомощности, я падаю, вытягиваюсь во всю длину, я катаюсь по полу, я кусаю свой платокъ, я разрываю его въ корпію, которую я смачиваю слезами и пѣною.
Произошло что-то непоправимое.
Какъ я узналъ позднѣе, около ста мятежниковъ, которые были окружены огнемъ, и которые могли погибнуть отъ удушья и огня, рѣшили выйти изъ столовой, — вооруженные всѣмъ, что имъ попадалось подъ руки: инструментами, ножками скамеекъ, желѣзными прутами, старымъ желѣзомъ. Они бросились впереди на солдатъ… Ружья заставили упасть четверыхъ. Варрэ перваго…
Многіе достигли каналовъ, переплыли ихъ и убѣжали.
Всѣ были пойманы. Вмѣсто того, чтобы скрыть ихъ, крестьяне выдавали ихъ Добблару, который сталъ во главѣ преслѣдователей, и которому эта охота на человѣка доставляла страстное
лов. Продолжительные стоны. Затем полная тишина…
Слыша эти звуки, я бросаюсь, я кричу, я прыгаю, как бешеная пантера, у массивной дубовой двери: она могла бы устоять против удара стенобитных орудий; я только ломаю себе ногти и кровь течет у меня из пальцев. Я бросаюсь к окну, я разбиваю стекло, но за ним есть железная решетка: все эти комнаты укреплены, как тюрьмы.
Тогда, убеждаясь в своей беспомощности, я падаю, вытягиваюсь во всю длину, я катаюсь по полу, я кусаю свой платок, я разрываю его в корпию, которую я смачиваю слезами и пеною.
Произошло что-то непоправимое.
Как я узнал позднее, около ста мятежников, которые были окружены огнем, и которые могли погибнуть от удушья и огня, решили выйти из столовой, — вооруженные всем, что им попадалось под руки: инструментами, ножками скамеек, железными прутами, старым железом. Они бросились впереди на солдат… Ружья заставили упасть четверых. Варрэ первого…
Многие достигли каналов, переплыли их и убежали.
Все были пойманы. Вместо того, чтобы скрыть их, крестьяне выдавали их Добблару, который стал во главе преследователей, и которому эта охота на человека доставляла страстное
