На другой день, съ ранняго утра, передъ умываніемъ и утренней ѣдой, меня позвали къ г. Туссену.
Дѣло пошло очень гладко. Меня увольняютъ, меня выгоняютъ. Они причинили бы мнѣ даже непріятность, еслибъ не боялись общественнаго суда, скандала, который могъ бы привлечь вниманіе прессы на эту колонію… Благотворительности.
— Ахъ! сударь, какъ я ошибся въ васъ, говорилъ мнѣ директоръ. Вы уѣдете сейчасъ же. Ваши вещи уже положены въ мой экипажъ, который свезетъ васъ на вокзалъ.
Онъ вынулъ часы.
— Поѣздъ идетъ въ десять часовъ; вы успѣете.
— Я хотѣлъ бы проститься съ дѣтьми… виноватъ — съ номерами…
— Только этого недостаетъ! Разумѣется, съ цѣлью поддержать въ нихъ тотъ духъ лицемѣрнаго непослушанія, который вы имъ вбивали въ голову, и, можетъ быть, чтобы поставить все на карту и возбудить ихъ до крайностей.
Напротивъ, сударь, чтобы убѣждать ихъ къ послушанію… Можетъ быть, эта попытка не будетъ безполезной, если вѣрить смутному предчувствію.
— Нѣтъ, тысяча разъ, нѣтъ. Оставимъ это.
Я намѣревался выйти, когда вдругъ одинъ сторожъ вбѣгаетъ въ пріемную, не постучавъ въ дверь, и весь, задыхаясь, говоритъ:
На другой день, с раннего утра, перед умыванием и утренней едой, меня позвали к г. Туссену.
Дело пошло очень гладко. Меня увольняют, меня выгоняют. Они причинили бы мне даже неприятность, если б не боялись общественного суда, скандала, который мог бы привлечь внимание прессы на эту колонию… Благотворительности.
— Ах! сударь, как я ошибся в вас, говорил мне директор. Вы уедете сейчас же. Ваши вещи уже положены в мой экипаж, который свезет вас на вокзал.
Он вынул часы.
— Поезд идет в десять часов; вы успеете.
— Я хотел бы проститься с детьми… виноват — с номерами…
— Только этого недостает! Разумеется, с целью поддержать в них тот дух лицемерного непослушания, который вы им вбивали в голову, и, может быть, чтобы поставить все на карту и возбудить их до крайностей.
Напротив, сударь, чтобы убеждать их к послушанию… Может быть, эта попытка не будет бесполезной, если верить смутному предчувствию.
— Нет, тысяча раз, нет. Оставим это.
Я намеревался выйти, когда вдруг один сторож вбегает в приемную, не постучав в дверь, и весь, задыхаясь, говорит:
