Ледяная вода должна производить впечатлѣніе ожоговъ на Варрэ. Его юношеское тѣло извивалось съ головы до ногъ. Онъ щелкалъ зубами, но не издавалъ ни одной жалобы. Онъ смотрѣлъ въ глаза своему палачу, онъ не боялся его, и въ этомъ взглядѣ было больше презрѣнія, чѣмъ смертельной муки.
«Обойщикъ» былъ такъ страстно увлеченъ своею пыткою, что не замѣтилъ, какъ я подошелъ. Я словно застылъ отъ ужаса, и нѣкоторое время не могъ пошевелиться. Затѣмъ порохъ не вспыхиваетъ такъ быстро, какъ я набросился на Добблара. Я сбросилъ его на землю и держалъ за горло; я ударилъ его два или три раза кулакомъ въ лицо; я готовъ былъ задушить его, онъ сталъ хрипѣть… Въ эту минуту я почувствовалъ, что кто-то тянетъ меня за полу моей куртки. Несмотря на свои оковы, Варрэ доползъ до меня; схватывая матерію зубами, онъ потрясалъ ею, чтобы заставить меня выпустить Добблара:
— Остановитесь!.. Остановитесь!.. молилъ онъ.
Бѣдный мальчикъ, у котораго не вырвалось ни одного вздоха, пока чудовищный палачъ мучилъ его, испугался за своего освободителя. Я отгадалъ, что происходило въ его душѣ, только по одной итонаціи его голоса. Варрэ представлялъ себѣ меня осужденнымъ, заключеннымъ на всю жизнь!
— Пощадите, не дѣлайте этого!
Я оставилъ Добблара, который лежалъ на
Ледяная вода должна производить впечатление ожогов на Варрэ. Его юношеское тело извивалось с головы до ног. Он щелкал зубами, но не издавал ни одной жалобы. Он смотрел в глаза своему палачу, он не боялся его, и в этом взгляде было больше презрения, чем смертельной муки.
«Обойщик» был так страстно увлечен своею пыткою, что не заметил, как я подошел. Я словно застыл от ужаса, и некоторое время не мог пошевелиться. Затем порох не вспыхивает так быстро, как я набросился на Добблара. Я сбросил его на землю и держал за горло; я ударил его два или три раза кулаком в лицо; я готов был задушить его, он стал хрипеть… В эту минуту я почувствовал, что кто-то тянет меня за полу моей куртки. Несмотря на свои оковы, Варрэ дополз до меня; схватывая материю зубами, он потрясал ею, чтобы заставить меня выпустить Добблара:
— Остановитесь!.. Остановитесь!.. молил он.
Бедный мальчик, у которого не вырвалось ни одного вздоха, пока чудовищный палач мучил его, испугался за своего освободителя. Я отгадал, что происходило в его душе, только по одной итонации его голоса. Варрэ представлял себе меня осужденным, заключенным на всю жизнь!
— Пощадите, не делайте этого!
Я оставил Добблара, который лежал на
