Сколько разъ я хотѣлъ вмѣшаться! Они сами просятъ меня этого не дѣлать. Это вызвало бы еще болѣе грубое обращеніе съ ними, кромѣ того, что меня выгнали бы вонъ, такъ какъ онъ заботится всегда о томъ, чтобы все совершалось по правилу: онъ не переходитъ чувства мѣры, онъ знаетъ, до какихъ поръ можно дѣйствовать; къ тому же, директоръ предоставилъ ему дѣлать все, что онъ хочетъ.
Итакъ мои ученики успокаиваютъ меня и, въ свою очередь, я убѣждаю ихъ относиться ко всему стоически. Однако, бываютъ моменты, когда я вижу, что они мѣняются въ лицѣ; они вопрошаютъ меня глазами, моргаютъ рѣсницами, кусаютъ себѣ губы, стискиваютъ зубы; они мѣняются самымъ безпокойнымъ образомъ; я чувствую, что они кипятъ внутри; тотъ же красноватый паръ проходитъ передъ нашими глазами, тотъ же набатъ звонитъ въ наши уши!
Одно слово, одинъ знакъ и они бросились бы....
— Нѣтъ, нѣтъ, говорю я имъ. Только не это! Васъ разстрѣляютъ! Позднѣе! Когда вы будете свободны! И тогда вы будете болѣе ловкими, чѣмъ Бюгюттъ и Дольфъ!
Убѣдившись въ моей болѣе сильной дружбѣ съ Варрэ, Доббларъ, прежде всего, «ищетъ» его. Однако, онъ не осмѣливается оскорбить его, и налагаетъ только на него тяжелую работу. Еслибъ онъ обращался съ нимъ также грубо,
Сколько раз я хотел вмешаться! Они сами просят меня этого не делать. Это вызвало бы еще более грубое обращение с ними, кроме того, что меня выгнали бы вон, так как он заботится всегда о том, чтобы все совершалось по правилу: он не переходит чувства меры, он знает, до каких пор можно действовать; к тому же, директор предоставил ему делать все, что он хочет.
Итак мои ученики успокаивают меня и, в свою очередь, я убеждаю их относиться ко всему стоически. Однако, бывают моменты, когда я вижу, что они меняются в лице; они вопрошают меня глазами, моргают ресницами, кусают себе губы, стискивают зубы; они меняются самым беспокойным образом; я чувствую, что они кипят внутри; тот же красноватый пар проходит перед нашими глазами, тот же набат звонит в наши уши!
Одно слово, один знак и они бросились бы....
— Нет, нет, говорю я им. Только не это! Вас расстреляют! Позднее! Когда вы будете свободны! И тогда вы будете более ловкими, чем Бюгютт и Дольф!
Убедившись в моей более сильной дружбе с Варрэ, Добблар, прежде всего, «ищет» его. Однако, он не осмеливается оскорбить его, и налагает только на него тяжелую работу. Если б он обращался с ним так же грубо,
