для честныхъ людей, замѣтилъ мнѣ директоръ, что эти негодяи подаютъ подобный примѣръ преданности? Сколько разъ я присутствовалъ при ихъ состязаніяхъ въ великодушіи, которыя могли бы тронуть меня до слезъ, еслибъ я не зналъ пороковъ моихъ героевъ. Мать не заботится больше о своемъ больномъ ребенкѣ, чѣмъ этотъ здоровый негодяй ухаживаетъ за своимъ несчастнымъ любимцемъ. Увы! Почему они не объединяются для хорошаго дѣла такъ же, какъ для дурного? Надо замѣтить, что если у эллиновъ друзья соперничали въ проявленіи гражданственности и храбрости по отношенію къ своей отчизнѣ или обществу, если они падали вмѣстѣ въ борьбѣ, или если они рисковали своей жизнью, чтобы убить тирана ихъ города, эти негодяи скрѣпляютъ менѣе почетное соглашеніе и они выйдутъ отсюда только съ цѣлью соперничать въ преступныхъ дѣлахъ и отдаваться взаимно еще худшимъ вѣроломствамъ!
Въ эту минуту я считалъ смотрителя заключенныхъ, надѣленнымъ чертами «честнаго человѣка», и какъ легенда разсказываетъ о Діонисіи Сиракузскомъ, мнѣ хотѣлось вернуться назадъ, познакомиться съ этими неразлучными друзьями и просить ихъ, по примѣру тирана, въ концѣ знаменитой баллады Шиллера, принять меня третьимъ въ братскій союзъ этихъ Дамона и Фитіаса исправительнаго заведенія.
для честных людей, заметил мне директор, что эти негодяи подают подобный пример преданности? Сколько раз я присутствовал при их состязаниях в великодушии, которые могли бы тронуть меня до слез, если б я не знал пороков моих героев. Мать не заботится больше о своем больном ребенке, чем этот здоровый негодяй ухаживает за своим несчастным любимцем. Увы! Почему они не объединяются для хорошего дела так же, как для дурного? Надо заметить, что если у эллинов друзья соперничали в проявлении гражданственности и храбрости по отношению к своей отчизне или обществу, если они падали вместе в борьбе, или если они рисковали своей жизнью, чтобы убить тирана их города, эти негодяи скрепляют менее почетное соглашение и они выйдут отсюда только с целью соперничать в преступных делах и отдаваться взаимно еще худшим вероломствам!
В эту минуту я считал смотрителя заключенных, наделенным чертами «честного человека», и как легенда рассказывает о Дионисии Сиракузском, мне хотелось вернуться назад, познакомиться с этими неразлучными друзьями и просить их, по примеру тирана, в конце знаменитой баллады Шиллера, принять меня третьим в братский союз этих Дамона и Фитиаса исправительного заведения.
