— Все такіе же! прибавилъ зритель, понукая меня идти дальше.
— Грубая и плодородная порода: нѣжность въ силѣ, бѣшенство и сладострастіе! Сейчасъ же они хватаютъ другъ друга за тѣло. Они столь же расточаютъ кровь, какъ и жизненныя силы. Они надѣлены всякаго рода силою! думалъ я, въ то время, какъ ласкалъ ихъ взглядомъ. И я вспоминалъ губительную воинственную пѣсенку, сочиненную маленькимъ Зволю: «Да здравствуютъ молодцы Маролля!»
Мой спутникъ потащилъ меня дальше.
Возлѣ одного домика изъ глины и соломы, другіе шалуны играли въ кегли при помощи деревянныхъ палочекъ, воткнутыхъ въ песокъ.
Одинъ изъ нихъ, мальчикъ лѣтъ шестнадцати, прислонившійся къ стѣнѣ, созерцалъ надвигавшійся вечеръ и вся окружающая меланхолія заволакивала его большіе черные глаза.
— Мальчишка замышляетъ, конечно, что нибудь дурное! проворчалъ тотъ.
— Во всякомъ случаѣ, онъ мечтаетъ очень пластично! не могъ я удержаться, чтобы не сказать громко.
Наряду съ нѣжной и суровой внѣшностью у мальчика былъ большой ротъ, губы должны были возбуждать влюбленное волненіе у тѣхъ женщинъ, которыя связывали метлы или просто бродяжничали. Его сходство съ Зволю и Тихомъ потрясло меня.
— Все такие же! прибавил зритель, понукая меня идти дальше.
— Грубая и плодородная порода: нежность в силе, бешенство и сладострастие! Сейчас же они хватают друг друга за тело. Они столь же расточают кровь, как и жизненные силы. Они наделены всякого рода силою! думал я, в то время, как ласкал их взглядом. И я вспоминал губительную воинственную песенку, сочиненную маленьким Зволю: «Да здравствуют молодцы Маролля!»
Мой спутник потащил меня дальше.
Возле одного домика из глины и соломы, другие шалуны играли в кегли при помощи деревянных палочек, воткнутых в песок.
Один из них, мальчик лет шестнадцати, прислонившийся к стене, созерцал надвигавшийся вечер и вся окружающая меланхолия заволакивала его большие черные глаза.
— Мальчишка замышляет, конечно, что-нибудь дурное! проворчал тот.
— Во всяком случае, он мечтает очень пластично! не мог я удержаться, чтобы не сказать громко.
Наряду с нежной и суровой внешностью у мальчика был большой рот, губы должны были возбуждать влюбленное волнение у тех женщин, которые связывали метлы или просто бродяжничали. Его сходство с Зволю и Тихом потрясло меня.
