— Отродье воровъ! сказалъ мнѣ мой спутникъ.
Въ то время, какъ я находилъ ихъ изъ всего пейзажа самымъ умнымъ элементомъ…
И вся чувствительная сторона моей души пришла въ волненіе; это былъ приливъ братскихъ мыслей, какой-то водоворотъ трепетныхъ сердечныхъ изліяній, съ большимъ трудомъ подавлявшихся мною.
При входѣ въ Ниндъ мы наткнулись на группу юношей, сидѣвшихъ на одномъ изъ возвышеніи дюнъ.
— Послушайте! замѣчаетъ чиновникъ съ какимъ-то разочарованіемъ, они не всѣ въ тюрьмѣ!
Ахъ, я готовъ былъ его задушить въ эту минуту.
Красивые юные мальчики! Два брюнета и одинъ блондинъ, одѣтые въ мои любимые бархатные панталоны, подобно моимъ брюссельскимъ друзьямъ! На нихъ были темно синіе передники, съ большими складками, собранными на спинѣ и придававшими имъ неуклюжій и толстый видъ. Мнѣ представлялись эти еще непорочные передники, оскверняющіеся впослѣдствіи драками, любовными похожденіями и оргіями.
А внѣшній видъ неба, оттѣнокъ черепицъ и передниковъ, встрѣчающихся въ Ниндѣ, чудесно гармонировали между собою, — сердце разрывалось отъ этой красоты и ласки, подобно тому, какъ всѣ эти деревенскія краски утопали въ сумеркахъ; небо казалось огромнымъ передни-
— Отродье воров! сказал мне мой спутник.
В то время, как я находил их из всего пейзажа самым умным элементом…
И вся чувствительная сторона моей души пришла в волнение; это был прилив братских мыслей, какой-то водоворот трепетных сердечных излияний, с большим трудом подавлявшихся мною.
При входе в Нинд мы наткнулись на группу юношей, сидевших на одном из возвышении дюн.
— Послушайте! замечает чиновник с каким-то разочарованием, они не все в тюрьме!
Ах, я готов был его задушить в эту минуту.
Красивые юные мальчики! Два брюнета и один блондин, одетые в мои любимые бархатные панталоны, подобно моим брюссельским друзьям! На них были темно-синие передники, с большими складками, собранными на спине и придававшими им неуклюжий и толстый вид. Мне представлялись эти еще непорочные передники, оскверняющиеся впоследствии драками, любовными похождениями и оргиями.
А внешний вид неба, оттенок черепиц и передников, встречающихся в Нинде, чудесно гармонировали между собою, — сердце разрывалось от этой красоты и ласки, подобно тому, как все эти деревенские краски утопали в сумерках; небо казалось огромным передни-
