тыя руки оборванцевъ ловятъ на лету всѣ вещи его одежды!
Солдаты, наконецъ, рѣшаются лѣзть на крышу.
Тогда начинается незабвенная ловля. Дольфъ пробирается по чердакамъ, скачетъ съ одной крыши на другую, ползаетъ на четверенькахъ, распластывается на черепицахъ. Иногда какая-нибудь труба закрываетъ его отъ насъ, черезъ минуту онъ снова показывается. Поднявъ высоко голову, мы слѣдимъ за нимъ, какъ за аэростатомъ. Охотники двигаются за нимъ наудачу, обливаясь потомъ и кровью, путаясь въ своей одеждѣ, такъ какъ они не могли послѣдовать примѣру убѣгающаго и сбросить съ себя все ненужное. Къ тому же они никогда не продѣлывали такихъ упражненій, которыя требуютъ хладнокровнаго присутствія духа кровельщика и гибкости кота. Давно бы они послали ему въ догонку пулю изъ ихъ ружья, еслибъ они не боялись спустить его на головы собравшихся зѣвакъ.
На одну минуту успѣхъ имъ какъ бы улыбается. Достигнувъ крыши на углу улицы, Дольфъ вдругъ замѣчаетъ, что дальше онъ не можетъ двигаться. Передъ нимъ открывается пустое пространство. Никогда онъ не перепрыгнетъ черезъ ширину всей улицы. Перерывъ въ два метра между двумя рядами домовъ! Унтеръ-офицеръ ликуетъ и подстрекаетъ своихъ людей, спѣшившихъ со всѣхъ ногъ. Уже имъ кажется, что онъ пойманъ. Тревога охватываетъ наши сердца.
тые руки оборванцев ловят на лету все вещи его одежды!
Солдаты, наконец, решаются лезть на крышу.
Тогда начинается незабвенная ловля. Дольф пробирается по чердакам, скачет с одной крыши на другую, ползает на четвереньках, распластывается на черепицах. Иногда какая-нибудь труба закрывает его от нас, через минуту он снова показывается. Подняв высоко голову, мы следим за ним, как за аэростатом. Охотники двигаются за ним наудачу, обливаясь потом и кровью, путаясь в своей одежде, так как они не могли последовать примеру убегающего и сбросить с себя все ненужное. К тому же они никогда не проделывали таких упражнений, которые требуют хладнокровного присутствия духа кровельщика и гибкости кота. Давно бы они послали ему вдогонку пулю из их ружья, если б они не боялись спустить его на головы собравшихся зевак.
На одну минуту успех им как бы улыбается. Достигнув крыши на углу улицы, Дольф вдруг замечает, что дальше он не может двигаться. Перед ним открывается пустое пространство. Никогда он не перепрыгнет через ширину всей улицы. Перерыв в два метра между двумя рядами домов! Унтер-офицер ликует и подстрекает своих людей, спешивших со всех ног. Уже им кажется, что он пойман. Тревога охватывает наши сердца.
