Между тѣмъ, Флюпи Кассюль пригласилъ членовъ своей партіи отомстить за его обиду, Бюгюттъ поднялъ всеобщее ополченіе своихъ вассаловъ на rue Haute и прилегающихъ тупиковъ, къ которымъ присоединились подданные другихъ союзныхъ околотковъ. Они обмѣнивались уже не разъ тумаками втеченіе недѣли. Въ кварталѣ Маролль женщины, подкрашивающія подбитые глаза, осаждаются кліентами. Ихъ помѣщенія не пустѣютъ. Тамъ давятъ другъ друга, какъ въ субботу у цырюльника.
Два вечера тому назадъ, какъ наша колонна, состоящая изъ пятидесяти «младшихъ» молодцовъ, подъ начальствомъ Кампернульи отправилась на территорію Моленбека. Послѣ того, какъ мы дали знать о своемъ приходѣ залпомъ свистковъ, наступила полная тишина, которой воспользовался Зволю, чтобы пропѣть нѣчто вродѣ воиственной пѣсни, которую я передаю, какъ только умѣю: «Да здравствуютъ молодцы изъ Маролля! Долой молодцовъ Моленбека! Они не стоятъ даже щепотки табаку. Заставимъ ихъ, ударами дубинъ подавиться своимъ табакомъ. Они держатъ его постоянно во рту, молодцы Моленбека».
Муза Зволю очень далека отъ музы Софокла, но нельзя сказать, чтобы ему не доставало пластики. Я видѣлъ моментъ, когда онъ охотно обнажилъ бы себя, подобно автору Антигоны послѣ Саломинской битвы не столько съ цѣлью
Между тем, Флюпи Кассюль пригласил членов своей партии отомстить за его обиду, Бюгютт поднял всеобщее ополчение своих вассалов на rue Haute и прилегающих тупиков, к которым присоединились подданные других союзных околотков. Они обменивались уже не раз тумаками в течение недели. В квартале Маролль женщины, подкрашивающие подбитые глаза, осаждаются клиентами. Их помещения не пустеют. Там давят друг друга, как в субботу у цирюльника.
Два вечера тому назад, как наша колонна, состоящая из пятидесяти «младших» молодцов, под начальством Кампернульи отправилась на территорию Моленбека. После того, как мы дали знать о своем приходе залпом свистков, наступила полная тишина, которой воспользовался Зволю, чтобы пропеть нечто вроде воиственной песни, которую я передаю, как только умею: «Да здравствуют молодцы из Маролля! Долой молодцов Моленбека! Они не стоят даже щепотки табаку. Заставим их, ударами дубин подавиться своим табаком. Они держат его постоянно во рту, молодцы Моленбека».
Муза Зволю очень далека от музы Софокла, но нельзя сказать, чтобы ему недоставало пластики. Я видел момент, когда он охотно обнажил бы себя, подобно автору Антигоны после Саломинской битвы не столько с целью
