Послѣ легендарной вражды, всѣ считали, что миръ прочно основался между двумя враждебными предмѣстьями: Моленбекъ и rue Haute примирились. Флюли Кассюль и Тихъ Бюгюттъ жили братьями, при чемъ каждый изъ нихъ царилъ на своей преданной ему территоріи, поддерживая отношенія добраго сосѣда и приготовляясь оказать другъ другу помощь противъ дурныхъ намѣреній остальныхъ кварталовъ, населенныхъ бѣдняками.
Въ прошлый понедѣльникъ, во время ярмарки въ Моленбекѣ, послѣ того, какъ мы блуждали по привычкѣ цѣлой толпой изъ одного кабака въ другой, мы кончили остановкой въ кабачкѣ Голубая Овца у Сезара Больпапы. Надо заплатить за входъ четыре су, и можно получить даромъ на два су пива или водки. За неимѣніемъ дамъ, мы танцовали между собой. Къ тому же, оборванцы любятъ это упражненіе и танцуютъ какъ нельзя лучше, — большую часть времени они суетятся другъ возлѣ друга, ради удовольствія заплетаться ногами, обнимая своего товарища такъ же любезно, какъ какую-нибудь даму. Впрочемъ, ихъ возлюбленныя вальсируютъ съ неменьшимъ удовольствіемъ другъ съ дружкой. Въ тотъ день Тихъ Бюгюттъ веселился отъ всего сердца, какъ большой ребенокъ, какимъ онъ и оставался всегда. Онъ скакалъ безпрерывно, не пропуская ни одного танца, схватывалъ то Дольфа, то Кампернульи, или одного
После легендарной вражды, все считали, что мир прочно основался между двумя враждебными предместьями: Моленбек и rue Haute примирились. Флюли Кассюль и Тих Бюгютт жили братьями, причем каждый из них царил на своей преданной ему территории, поддерживая отношения доброго соседа и приготовляясь оказать друг другу помощь против дурных намерений остальных кварталов, населенных бедняками.
В прошлый понедельник, во время ярмарки в Моленбеке, после того, как мы блуждали по привычке целой толпой из одного кабака в другой, мы кончили остановкой в кабачке Голубая Овца у Сезара Больпапы. Надо заплатить за вход четыре су, и можно получить даром на два су пива или водки. За неимением дам, мы танцевали между собой. К тому же, оборванцы любят это упражнение и танцуют как нельзя лучше, — большую часть времени они суетятся друг возле друга, ради удовольствия заплетаться ногами, обнимая своего товарища так же любезно, как какую-нибудь даму. Впрочем, их возлюбленные вальсируют с не меньшим удовольствием друг с дружкой. В тот день Тих Бюгютт веселился от всего сердца, как большой ребенок, каким он и оставался всегда. Он скакал беспрерывно, не пропуская ни одного танца, схватывал то Дольфа, то Кампернульи, или одного
