чаемъ его отчасти съ бранью, отчасти со смѣхомъ. Наконецъ Бюгюттъ усаживаетъ его верхомъ на свои лопатки и бѣжитъ съ нимъ черезъ толпу, еще совсѣмъ пораженную. Кто любитъ его, послѣдуетъ за нимъ! Мы забираемся въ трактиръ на углу площади, гдѣ располагаются всѣ наши. Въ ожиданіи, пока вся партія будетъ въ сборѣ, мы выпиваемъ по первому, второму стаканчику въ утѣшеніе рекруту.
Турламэнъ относится къ дѣлу очень философски. При такомъ сложеніи, какъ у нашего друга, воинскому присутствію не надо будетъ передѣлывать его.
Всѣ откликнулись на наше приглашеніе. Банда разсаживается въ экипажахъ; процессія двигается; музыканты — кларнетъ, труба, свистки — во главѣ.
Всѣ, даже тѣ, кто не тянулъ жребія, прикрѣпляютъ номеръ къ своему головному убору. Я тоже купилъ себѣ подобный номеръ въ маленькой лавкѣ на площади, куда проводили меня Бюгюттъ и Кампернульи.
Насъ всѣхъ пятьдесятъ молодцовъ одинаковаго сложенія, коренныхъ брюссельцевъ, рѣшившихъ, по нашимъ словамъ, насладиться вволю за свои деньги.
Одна вещь не нравится мнѣ въ нихъ! Для этого случая они рѣшили разодѣться, и подъ предлогомъ стать красивыми, они одѣлись въ полный костюмъ, въ пальто-сакъ, круглыя шля-
чаем его отчасти с бранью, отчасти со смехом. Наконец Бюгютт усаживает его верхом на свои лопатки и бежит с ним через толпу, еще совсем пораженную. Кто любит его, последует за ним! Мы забираемся в трактир на углу площади, где располагаются все наши. В ожидании, пока вся партия будет в сборе, мы выпиваем по первому, второму стаканчику в утешение рекруту.
Турламэн относится к делу очень философски. При таком сложении, как у нашего друга, воинскому присутствию не надо будет переделывать его.
Все откликнулись на наше приглашение. Банда рассаживается в экипажах; процессия двигается; музыканты — кларнет, труба, свистки — во главе.
Все, даже те, кто не тянул жребия, прикрепляют номер к своему головному убору. Я тоже купил себе подобный номер в маленькой лавке на площади, куда проводили меня Бюгютт и Кампернульи.
Нас всех пятьдесят молодцов одинакового сложения, коренных брюссельцев, решивших, по нашим словам, насладиться вволю за свои деньги.
Одна вещь не нравится мне в них! Для этого случая они решили разодеться, и под предлогом стать красивыми, они оделись в полный костюм, в пальто-сак, круглые шля-
