чувствамъ бывшаго военнаго, — это невозможно, чтобы вы погубили этого хорошаго мальчика за то, что онъ отказался стать предателемъ!.. Да Іудою!…
На этотъ горячо брошенный вызовъ, г. Добузье, съ какимъ-то испугомъ, поднялся наполовину на своемъ стулѣ, и, блѣднѣе обыкновеннаго, протянулъ руку по направленію къ двери, съ жестомъ, который прекращалъ весь разговоръ разъ навсегда, и устремляя столь злобный взглядъ на Тильбака, что послѣдній, опасаясь, какъ бы не повредить Паридалю своею настойчивостью, рѣшилъ надѣть снова свои башмаки и выйти, комкая въ рукахъ фуражку.
Подѣйствовало-ли замѣчаніе Тильбака на умнаго Добузье? Боялся-ли этотъ умѣренный человѣкъ общей огласки по поводу этого необыкновенно суроваго поступка? Но Лоранъ избѣгъ исправительной тюрьмы въ Сенъ-Гюберѣ. Только къ многочисленнымъ запрещеніямъ, тяготившимъ надъ мальчикомъ, его опекунъ прибавилъ еще новое — не ходить отнынѣ по фабрикѣ и не сообщаться съ рабочими.
— Точно онъ и такъ еще недостаточно дурно воспитанъ, говорила Фелиситэ, которая обязана была стать еще строже съ этимъ непокорнымъ ребенкомъ.
Лоранъ все же ни разъ пытался нарушить запрещеніе и увидѣться съ Тильбакомъ, чтобы поблагодарить его и увѣрить его въ глубокой люб-
чувствам бывшего военного, — это невозможно, чтобы вы погубили этого хорошего мальчика за то, что он отказался стать предателем!.. Да Иудою!…
На этот горячо брошенный вызов, г. Добузье, с каким-то испугом, поднялся наполовину на своем стуле, и, бледнее обыкновенного, протянул руку по направлению к двери, с жестом, который прекращал весь разговор раз навсегда, и устремляя столь злобный взгляд на Тильбака, что последний, опасаясь, как бы не повредить Паридалю своею настойчивостью, решил надеть снова свои башмаки и выйти, комкая в руках фуражку.
Подействовало ли замечание Тильбака на умного Добузье? Боялся ли этот умеренный человек общей огласки по поводу этого необыкновенно сурового поступка? Но Лоран избег исправительной тюрьмы в Сен-Гюбере. Только к многочисленным запрещениям, тяготившим над мальчиком, его опекун прибавил еще новое — не ходить отныне по фабрике и не сообщаться с рабочими.
— Точно он и так еще недостаточно дурно воспитан, говорила Фелисите, которая обязана была стать еще строже с этим непокорным ребенком.
Лоран всё же ни раз пытался нарушить запрещение и увидеться с Тильбаком, чтобы поблагодарить его и уверить его в глубокой люб-
