нія вытянуться, если онъ зѣвалъ, если онъ отрывался отъ учебниковъ, прежде, чѣмъ пробьетъ десять часовъ, кузина Лидія вращала своими круглыми глазами, а Гина гордо взглядывала на него, притворялась бодрствовавшей болѣе, чѣмъ когда-либо, смѣялась надъ оцѣпѣненіемъ мальчика.
Даже въ теченіе дня, послѣ двухъ или трехъ обидъ, Лоранъ бѣжалъ спрятаться подъ крышу.
Лишенный книгъ, онъ поднималъ окно, взбирался на стулъ и созерцалъ разстилавшуюся у его ногъ окрестность.
Красные и низкіе дома въ предмѣстій нагромождались сплошными островками. Разроставшійся городъ уничтожилъ свой поясъ городскихъ валовъ, угрожалъ и покорялъ окружныя поля. Были намѣчены уже улицы веревками, протянутыми вдоль пашенъ. Тротуары окаймляли земли, до послѣдней минуты обрабатываемыя крестьяниномъ, у котораго отчуждали собственность. Посреди жатвы показывалась, на концѣ острой палки, точно пугало для воробьевъ, надпись, гласившая: земля для постройки. Истинные развѣдчики, часовые, посланные этой арміей городскихъ сооруженій, трактиры занимали уголки на новыхъ дорогахъ и созерцали, съ высоты своихъ банальныхъ фасадовъ, въ нѣсколько этажей, собранный хлѣбъ, взывавшій, казалось, о милости завоевателей. Нѣтъ ничего болѣе тяжелаго и внушительнаго, какъ эта встрѣча го-
ния вытянуться, если он зевал, если он отрывался от учебников, прежде, чем пробьет десять часов, кузина Лидия вращала своими круглыми глазами, а Гина гордо взглядывала на него, притворялась бодрствовавшей более, чем когда-либо, смеялась над оцепенением мальчика.
Даже в течение дня, после двух или трех обид, Лоран бежал спрятаться под крышу.
Лишенный книг, он поднимал окно, взбирался на стул и созерцал расстилавшуюся у его ног окрестность.
Красные и низкие дома в предместий нагромождались сплошными островками. Разраставшийся город уничтожил свой пояс городских валов, угрожал и покорял окружные поля. Были намечены уже улицы веревками, протянутыми вдоль пашен. Тротуары окаймляли земли, до последней минуты обрабатываемые крестьянином, у которого отчуждали собственность. Посреди жатвы показывалась, на конце острой палки, точно пугало для воробьев, надпись, гласившая: земля для постройки. Истинные разведчики, часовые, посланные этой армией городских сооружений, трактиры занимали уголки на новых дорогах и созерцали, с высоты своих банальных фасадов, в несколько этажей, собранный хлеб, взывавший, казалось, о милости завоевателей. Нет ничего более тяжелого и внушительного, как эта встреча го-
