упречнымъ проборомъ, мѣстами сѣдѣютъ, но не обнажаютъ благородной головы; позднѣе они составятъ бѣлый вѣнецъ и придадутъ этому симпатичному лицу новое выраженіе. Длинные бакенбарды, которые онъ гладитъ машинально рукою, тоже имѣютъ нѣсколько сѣдыхъ волосъ, но и такъ они очень красивы. А развѣ можно замѣтить на лбу хоть одну морщину, а этотъ розовый цвѣтъ лица, развѣ онъ не самый лучшій цвѣтъ лица безупречнаго человѣка, которому не грозитъ ни чахотка, ни ударъ?.. Онъ не носитъ даже очковъ. Золотое пенсне виситъ на шнуркѣ. Простое кокетство! Оно ему также безполезно, какъ и связка брелоковъ, привязанныхъ къ цѣпочкѣ часовъ. Его костюмъ простъ и корректенъ. Очень черное сукно и очень чистое бѣлье, вотъ единственна роскошь его одежды. Высокій, широкій въ плечахъ, онъ держится прямо какъ буква i, или скорѣе, какъ столбъ, столбъ, на которомъ покоятся интересы одной изъ древнѣйшихъ фирмъ въ Антверпенѣ.
Достойный уваженія Дальмансъ-Дейнцъ! На улицѣ онъ постоянно снимаетъ шляпу. Начиная съ учениковъ, отправлявшихся въ школу и кончая рабочими, всѣ кланяются ему. Даже престарѣлый и гордый баронъ Ванъ-деръ-Дорпенъ, его сосѣдъ, часто первый кланяется ему.
Въ спорныхъ случаяхъ товарищи-промышленники обращаются, большею частью, къ нему раньше, чѣмъ къ адвокату. Сколько разъ его участіе
упречным пробором, местами седеют, но не обнажают благородной головы; позднее они составят белый венец и придадут этому симпатичному лицу новое выражение. Длинные бакенбарды, которые он гладит машинально рукою, тоже имеют несколько седых волос, но и так они очень красивы. А разве можно заметить на лбу хоть одну морщину, а этот розовый цвет лица, разве он не самый лучший цвет лица безупречного человека, которому не грозит ни чахотка, ни удар?.. Он не носит даже очков. Золотое пенсне висит на шнурке. Простое кокетство! Оно ему также бесполезно, как и связка брелоков, привязанных к цепочке часов. Его костюм прост и корректен. Очень черное сукно и очень чистое белье, вот единственна роскошь его одежды. Высокий, широкий в плечах, он держится прямо как буква i, или скорее, как столб, столб, на котором покоятся интересы одной из древнейших фирм в Антверпене.
Достойный уважения Дальманс-Дейнц! На улице он постоянно снимает шляпу. Начиная с учеников, отправлявшихся в школу и кончая рабочими, все кланяются ему. Даже престарелый и гордый барон Ван-дер-Дорпен, его сосед, часто первый кланяется ему.
В спорных случаях товарищи-промышленники обращаются, большею частью, к нему раньше, чем к адвокату. Сколько раз его участие
