сидѣла во главѣ стола за обѣдомъ, который казалось ей, никогда не кончится.
Какъ ей хотѣлось бы отклонить всѣ низости которыми чтобы польстить хозяину дома и его гостямъ, Дюнуасси награждалъ Бергмана.
— Ахъ, очень смѣшно! очень тонко… Вы слышали, сударыня?
И Дюпуасси спѣшитъ повторить Гинѣ пустую двусмысленность. Если она не одобряетъ она все же принуждаетъ себя улыбнуться, кивнуть головой.
Бежаръ пытается играть новую роль. Онъ разсуждаетъ, хотя ничего не понимаетъ, съ своими коллегами о комиссіяхъ, отчетахъ, бюджетѣ.
Добузье говоритъ еще меньше, чѣмъ обыкновенно. Сознаніе, что его дочь несчастна, состарило его, и хотя она представляется довольной, но онъ слиткомъ любитъ ее, чтобы не угадать того, что она скрываетъ. Онъ овдовѣлъ годъ тому назадъ, его волосы посѣдѣли, у него нѣтъ больше прежняго властнаго вида, а дессертомъ всѣ просятъ спѣть г-жу Бежаръ. У Регины все еще хорошій голосъ какъ и на вечерѣ въ Емиксемѣ, но къ нему прибавился меланхолическій очаровательный оттѣнокъ Она исполняетъ теперь не веселый вальсъ изъ Ромео и Джульетты, но Чувствительную мелодію Шуберта — Прощаніе.
Добузье сидитъ въ углу, въ сторонѣ, слу-
сидела во главе стола за обедом, который казалось ей, никогда не кончится.
Как ей хотелось бы отклонить все низости которыми чтобы польстить хозяину дома и его гостям, Дюнуасси награждал Бергмана.
— Ах, очень смешно! очень тонко… Вы слышали, сударыня?
И Дюпуасси спешит повторить Гине пустую двусмысленность. Если она не одобряет она всё же принуждает себя улыбнуться, кивнуть головой.
Бежар пытается играть новую роль. Он рассуждает, хотя ничего не понимает, с своими коллегами о комиссиях, отчетах, бюджете.
Добузье говорит еще меньше, чем обыкновенно. Сознание, что его дочь несчастна, состарило его, и хотя она представляется довольной, но он слитком любит ее, чтобы не угадать того, что она скрывает. Он овдовел год тому назад, его волосы поседели, у него нет больше прежнего властного вида, а дессертом все просят спеть г-жу Бежар. У Регины всё еще хороший голос как и на вечере в Емиксеме, но к нему прибавился меланхолический очаровательный оттенок Она исполняет теперь не веселый вальс из Ромео и Джульетты, но Чувствительную мелодию Шуберта — Прощание.
Добузье сидит в углу, в стороне, слу-
