въ домѣ. Только этого, Лоранъ, и не доставало. Это очень честно!
— Теперь не время упрекать меня и дѣлать мнѣ непріятности! — сказалъ Паридаль съ выраженіемъ, котораго у него раньше никогда не было… — Вы идете?
Пораженная его рѣшительнымъ видомъ, утомленная, она позволила увести себя и даже взяла его подъ руку… Онъ усадилъ ее въ первую попавшуюся карету и, сказавъ кучеру адресъ Добузье, сѣлъ противъ нея, прежде чѣмъ она могла что-нибудь возразить.
— Простите! — сказалъ онъ. — Я не покину васъ, пока я не буду знать, что вы въ безопасности. Она ничего не отвѣтила. Они больше не проронили ни слова.
Когда въ тѣсной каретѣ колѣни Лорана касались ея, она мгновенно откидывалась въ глубину экипажа или смотрѣла въ окно. Лоранъ удерживалъ дыханіе, чтобы лучше слышать, какъ она дышитъ; ему хотѣлось, чтобы это путешествіе длилось вѣчно. Оба они вспоминали то время, когда видѣлись въ послѣдній разъ. Она ощущала страхъ: ему казалось, что онъ снова очарованъ ею, какъ раньше.
Они миновали банды пьяныхъ, размахивавшихъ палками, къ концу которыхъ были привязаны лоскутки матерій и обоевъ изъ разрушенныхъ домовъ. При каждомъ уличномъ фонарѣ, Лоранъ взглядывалъ на молодую женщи-
в доме. Только этого, Лоран, и не доставало. Это очень честно!
— Теперь не время упрекать меня и делать мне неприятности! — сказал Паридаль с выражением, которого у него раньше никогда не было… — Вы идете?
Пораженная его решительным видом, утомленная, она позволила увести себя и даже взяла его под руку… Он усадил ее в первую попавшуюся карету и, сказав кучеру адрес Добузье, сел против неё, прежде чем она могла что-нибудь возразить.
— Простите! — сказал он. — Я не покину вас, пока я не буду знать, что вы в безопасности. Она ничего не ответила. Они больше не проронили ни слова.
Когда в тесной карете колени Лорана касались её, она мгновенно откидывалась в глубину экипажа или смотрела в окно. Лоран удерживал дыхание, чтобы лучше слышать, как она дышит; ему хотелось, чтобы это путешествие длилось вечно. Оба они вспоминали то время, когда виделись в последний раз. Она ощущала страх: ему казалось, что он снова очарован ею, как раньше.
Они миновали банды пьяных, размахивавших палками, к концу которых были привязаны лоскутки материй и обоев из разрушенных домов. При каждом уличном фонаре, Лоран взглядывал на молодую женщи-
