Антверпенскій народъ сначала былъ охваченъ ужасомъ, затѣмъ бѣшенствомъ, при окончательномъ исходѣ борьбы. Богачи одержали верхъ, при помощи обмана и подкупа! Крестьяне противопоставили свое veto желаніямъ городского населенія. Побѣдители, которые не могли ни знать сомнительнаго качества этой побѣды, совершили ошибку, желая отпраздновать ее… Однако, они не осмѣливались показаться на балконѣ клуба, куда иронически призывала ихъ толпа взволнованныхъ, блѣдныхъ или красныхъ людей, глотавшихъ слезы отъ злобы.
Было пять часовъ. Становилось темно. Богачи разъѣзжались по домамъ, находившимся въ новомъ кварталѣ города, смущенно проскальзывая черезъ толпу, которая продолжала оставаться на площади.
Всѣ стояли въ тревогѣ, не зная, на что рѣшиться, съ сжатыми кулаками, увѣренные, что «такъ это не пройдетъ!», но незнавшіе, какъ это выйдетъ.
Въ предупрежденіе волненій, бургомистръ вызвалъ городскую милицію, усилилъ полицейскіе посты.
Антверпенский народ сначала был охвачен ужасом, затем бешенством, при окончательном исходе борьбы. Богачи одержали верх, при помощи обмана и подкупа! Крестьяне противопоставили свое veto желаниям городского населения. Победители, которые не могли ни знать сомнительного качества этой победы, совершили ошибку, желая отпраздновать ее… Однако, они не осмеливались показаться на балконе клуба, куда иронически призывала их толпа взволнованных, бледных или красных людей, глотавших слезы от злобы.
Было пять часов. Становилось темно. Богачи разъезжались по домам, находившимся в новом квартале города, смущенно проскальзывая через толпу, которая продолжала оставаться на площади.
Все стояли в тревоге, не зная, на что решиться, с сжатыми кулаками, уверенные, что «так это не пройдет!», но не знавшие, как это выйдет.
В предупреждение волнений, бургомистр вызвал городскую милицию, усилил полицейские посты.
