число шедшихъ и составъ процессіи мѣнялся изъ одного квартала въ другой.
Вблизи рейда и бассейновъ, Лоранъ замѣтилъ возлѣ себѣ матросовъ и выгрузчиковъ; въ центрѣ города онъ смѣшивался съ мальчиками и дѣвочками изъ магазиновъ; на знатныхъ бульварахъ онъ встрѣчался съ сыновьями честныхъ семействъ и служащими мелкихъ фирмъ, наконецъ, въ лабиринтѣ квартала Saint-André, обитатели лачужекъ, босяки, фамильярно брали его подъ, руку и увлекали въ свою фарандолу. Отдаваясь всецѣло Антверпену и Рубенсу, Лоранъ слушалъ только кантату, былъ только полонъ ею. Онъ проводилъ музыкантовъ до конечнаго пункта; онъ опечалился, почти пришелъ въ отчаяніе, когда солдаты соскочили съ лошадей, погасили венеціанскіе фонари, прикрѣпленные къ деревяннымъ палкамъ и задули подъ своими сапогами послѣдніе смоляные факелы.
число шедших и состав процессии менялся из одного квартала в другой.
Вблизи рейда и бассейнов, Лоран заметил возле себе матросов и выгрузчиков; в центре города он смешивался с мальчиками и девочками из магазинов; на знатных бульварах он встречался с сыновьями честных семейств и служащими мелких фирм, наконец, в лабиринте квартала Saint-André, обитатели лачужек, босяки, фамильярно брали его под, руку и увлекали в свою фарандолу. Отдаваясь всецело Антверпену и Рубенсу, Лоран слушал только кантату, был только полон ею. Он проводил музыкантов до конечного пункта; он опечалился, почти пришел в отчаяние, когда солдаты соскочили с лошадей, погасили венецианские фонари, прикрепленные к деревянным палкам и задули под своими сапогами последние смоляные факелы.
— Ахъ! красивый, богатый, но эгоистичный городъ, городъ волковъ, столь жадныхъ и жестокихъ, что они пожираютъ другъ-друга, если имъ не достаетъ овецъ! Городъ по закону Дар-
— Ах! красивый, богатый, но эгоистичный город, город волков, столь жадных и жестоких, что они пожирают друг-друга, если им не достает овец! Город по закону Дар-
