огромномъ городѣ, наводненномъ плохими живописцами, близорукими ремесленниками, въ этомъ древнемъ очагѣ искусства, почти совсѣмъ угасшемъ, скорѣе на кладбищѣ, чѣмъ въ столицѣ, — онъ началъ изображать plein air, улицу, обстановку и мѣстные типы. Покинувъ съ нѣкоторымъ блескомъ, наканунѣ конкурса въ Римѣ, старинную академію, основанную Тенирсомъ и знаменитыми натуралистами XVII-го вѣка, но упавшую теперь изъ-за управленія ею бездарными художниками, онъ отвергъ оффиціальный міръ, торговцевъ, любителей, критиковъ, какъ тѣхъ, кто добываетъ хлѣбъ, такъ и тѣхъ, кто добивается славы.
Изобразить Антверпенъ, его жизнь, его портъ, рѣку, матросовъ, рабочихъ, его пышныхъ плебеекъ, его румяныхъ и толстощекихъ дѣтей, которыхъ Рубенсъ когда-то находилъ достаточно пластичными и привлекательными, чтобы заполнить ими свой рай и Олимпъ, изображать этотъ чудесный народъ въ его обстановкѣ, средѣ, костюмахъ съ мелочною и пламенною заботою объ его мѣстныхъ нравахъ, не упуская ни одного взаимнаго отношенія, которое отдѣляетъ и характеризуетъ его, съ любопытствомъ, доведеннымъ до прорицанія! Какая программа, какой объектъ! Для всѣхъ фабрикантовъ и покупателей куколъ и одѣтыхъ манекеновъ, это казалось занятіемъ безумца, эксцентричнаго человѣка, рубящаго все съ плеча.
огромном городе, наводненном плохими живописцами, близорукими ремесленниками, в этом древнем очаге искусства, почти совсем угасшем, скорее на кладбище, чем в столице, — он начал изображать plein air, улицу, обстановку и местные типы. Покинув с некоторым блеском, накануне конкурса в Риме, старинную академию, основанную Тенирсом и знаменитыми натуралистами XVII-го века, но упавшую теперь из-за управления ею бездарными художниками, он отверг официальный мир, торговцев, любителей, критиков, как тех, кто добывает хлеб, так и тех, кто добивается славы.
Изобразить Антверпен, его жизнь, его порт, реку, матросов, рабочих, его пышных плебеек, его румяных и толстощеких детей, которых Рубенс когда-то находил достаточно пластичными и привлекательными, чтобы заполнить ими свой рай и Олимп, изображать этот чудесный народ в его обстановке, среде, костюмах с мелочною и пламенною заботою о его местных нравах, не упуская ни одного взаимного отношения, которое отделяет и характеризует его, с любопытством, доведенным до прорицания! Какая программа, какой объект! Для всех фабрикантов и покупателей кукол и одетых манекенов, это казалось занятием безумца, эксцентричного человека, рубящего всё с плеча.
