и не переставала говорить: — Посмотрите на этого франта! на этого мальчишку, который обморочилъ меня!
Между тѣмъ, на радостный крикъ Сизки, выбѣжалъ Вписанъ, обрадовавшійся не менѣе жены. Они проводили Лорана въ свою маленькую комнатку.
Она походила очень на кабинку. Днемъ одно окно, узкое, какъ люкъ, распространяло по комнатѣ зеленоватый, точно подводный, свѣтъ. Ея занятые хозяева каждый день стремились наполнить ее многими существами и предметами. Ни одна пядь пространства не пропадала. Эта комната была окрашена темною краскою, украшена нѣсколькими гравюрами, представлявшими сцены изъ путешествія; на печкѣ стоялъ миніатюрный корабль, съ парусами, сдѣланный руками Тильбака и лежало нѣсколько огромныхъ раковинъ, въ которыхъ, если приложить ихъ къ уху, можно услыхать ропотъ океана.
Лоранъ очутился среди дѣтей всѣхъ возрастовъ. Сначала ему представили Генріэтту, вѣжливую хозяйку, на три года моложе его. У нея было овальное лицо, очень нѣжные голубые глаза, бѣлокурые локоны, довѣрчивое и спокойное выраженіе лица; вся ея внѣшность говорила о первобытной чистотѣ и искренности.
Существованіе у Сизки такой большой наслѣдницы поразило Лорана. Угадывая, что онъ считалъ годы, протекшіе со времени ихъ брака,
и не переставала говорить: — Посмотрите на этого франта! на этого мальчишку, который обморочил меня!
Между тем, на радостный крик Сизки, выбежал Вписан, обрадовавшийся не менее жены. Они проводили Лорана в свою маленькую комнатку.
Она походила очень на кабинку. Днем одно окно, узкое, как люк, распространяло по комнате зеленоватый, точно подводный, свет. Её занятые хозяева каждый день стремились наполнить ее многими существами и предметами. Ни одна пядь пространства не пропадала. Эта комната была окрашена темною краскою, украшена несколькими гравюрами, представлявшими сцены из путешествия; на печке стоял миниатюрный корабль, с парусами, сделанный руками Тильбака и лежало несколько огромных раковин, в которых, если приложить их к уху, можно услыхать ропот океана.
Лоран очутился среди детей всех возрастов. Сначала ему представили Генриетту, вежливую хозяйку, на три года моложе его. У неё было овальное лицо, очень нежные голубые глаза, белокурые локоны, доверчивое и спокойное выражение лица; вся её внешность говорила о первобытной чистоте и искренности.
Существование у Сизки такой большой наследницы поразило Лорана. Угадывая, что он считал годы, протекшие со времени их брака,
