Въ поискахъ за жилищемъ семьи Тильбака, Лоранъ очутился въ кварталѣ перевозчиковъ. На улицахъ, начинали зажигать фонари когда онъ увидѣлъ небольшую лавочку съ самыми разнообразными товарами; здѣсь продавались очки и компасы для моряковъ, сундуки для матросовъ, шляпы, шерстяныя фуражки, англійскій и американскій табакъ въ желтой бумагѣ, перочинные ножи, карандаши, духи, виндзорскія мыла.
Что-то словно подсказало ему, что здѣсь находилось жилище дорогой Сизки. Онъ окончательно убѣдился въ этомъ, когда увидѣлъ въ лавкѣ женщину, занятую разборкою товара. Она стояла спиной къ Лорану, и такъ какъ лавочка не была еще освѣщена, онъ съ трудомъ различалъ ея силуэтъ, но прежде чѣмъ она показала ему свое лицо, онъ узналъ ее. Она зажигала лампочки. Онъ увидѣлъ, наконецъ, ея лицо. Это было то же открытое лицо, какъ и прежде; волосы, которые онъ иногда, ребенкомъ, безпощадно дергалъ, немного посѣдѣли. Онъ остановился передъ выставкой товара съ видомъ практическаго человѣка, дѣлавшаго выборъ, и такъ какъ на улицѣ было темнѣе, чѣмъ въ
В поисках за жилищем семьи Тильбака, Лоран очутился в квартале перевозчиков. На улицах, начинали зажигать фонари когда он увидел небольшую лавочку с самыми разнообразными товарами; здесь продавались очки и компасы для моряков, сундуки для матросов, шляпы, шерстяные фуражки, английский и американский табак в желтой бумаге, перочинные ножи, карандаши, духи, виндзорские мыла.
Что-то словно подсказало ему, что здесь находилось жилище дорогой Сизки. Он окончательно убедился в этом, когда увидел в лавке женщину, занятую разборкою товара. Она стояла спиной к Лорану, и так как лавочка не была еще освещена, он с трудом различал её силуэт, но прежде чем она показала ему свое лицо, он узнал ее. Она зажигала лампочки. Он увидел, наконец, её лицо. Это было то же открытое лицо, как и прежде; волосы, которые он иногда, ребенком, беспощадно дергал, немного поседели. Он остановился перед выставкой товара с видом практического человека, делавшего выбор, и так как на улице было темнее, чем в
