безкорыстные пріемы отмѣчали тонкое стремленіе къ тривіальнымъ наслажденіямъ, такъ какъ подобные темпераменты цѣнятъ въ роскоши и богатствѣ исключительно физическія пріятныя ощущенія, которыя могутъ себѣ доставлять богачи. Что касается умственныхъ удовольствій, которыми наслаждался Кельмаркъ, Ландрильонъ презиралъ ихъ.
Графъ относился съ большой терпимостью къ этому человѣку. Онъ улыбался, слушая разговоры этого посѣтителя кабачковъ и мансардъ. Гдѣ Ландрильонъ выказывалъ себя, въ частности, неотразимымъ, это въ области ненавистничества женщинъ, въ парадоксальныхъ и унизительныхъ тирадахъ противъ того пола, который, если ему вѣрить, выражалъ ему все же свои симпатіи.
Пока они всѣ жили на виллѣ, Ландрильонъ не помѣщался у графини, но жилъ возлѣ ихъ конюшенъ, на нѣкоторомъ разстояніи отъ виллы; г-жа де Кельмаркъ никогда не могла привыкнуть къ гримасамъ этой обезьяны.
Теперь молодецъ былъ на своемъ мѣстѣ, и если, какъ говорятъ солдаты, скрывалъ свою игру, то, по крайней мѣрѣ, намѣтилъ ея планъ. Онъ не могъ удовлетвориться втеченіе всей только жизни этими наживами и скрытою невѣрностью слугъ. Планы грума носили иной серьезный характеръ! Если грубая Клодина льстила себя надеждой стать графиней де Кельмаркъ, то Ландрильонъ поклялся жениться на управительницѣ замка. Само собой по-
бескорыстные приемы отмечали тонкое стремление к тривиальным наслаждениям, так как подобные темпераменты ценят в роскоши и богатстве исключительно физические приятные ощущения, которые могут себе доставлять богачи. Что касается умственных удовольствий, которыми наслаждался Кельмарк, Ландрильон презирал их.
Граф относился с большой терпимостью к этому человеку. Он улыбался, слушая разговоры этого посетителя кабачков и мансард. Где Ландрильон выказывал себя, в частности, неотразимым, это в области ненавистничества женщин, в парадоксальных и унизительных тирадах против того пола, который, если ему верить, выражал ему всё же свои симпатии.
Пока они все жили на вилле, Ландрильон не помещался у графини, но жил возле их конюшен, на некотором расстоянии от виллы; г-жа де Кельмарк никогда не могла привыкнуть к гримасам этой обезьяны.
Теперь молодец был на своем месте, и если, как говорят солдаты, скрывал свою игру, то, по крайней мере, наметил её план. Он не мог удовлетвориться в течение всей только жизни этими наживами и скрытою неверностью слуг. Планы грума носили иной серьезный характер! Если грубая Клодина льстила себя надеждой стать графиней де Кельмарк, то Ландрильон поклялся жениться на управительнице замка. Само собой по-
