стойномъ и дикомъ островѣ, она просто отвѣтила ему:
— Это мнѣ очень нравится, господинъ Анри.
Несмотря на ихъ близость, очень рѣдко она не прибавляла къ имени молодого человѣка этого почтительнаго обращенія.
Кельмаркъ, еще не вполнѣ сознавшій беззавѣтной преданности Бландины, воображалъ, что она воспользуется щедротами умершей и вернется въ свою родную Кампину, чтобы тамъ найти себѣ приличнаго жениха.
— Что ты хочешь этимъ сказать? — спросилъ онъ ее, смущенный мучительной неожиданностью, которая отразилась на лицѣ молодой женщины.
— Съ вашего позволенія, господинъ Анри, я послѣдую за вами всюду, гдѣ вы захотите устроиться, если только мое присутствіе не будетъ вамъ въ тягость…
Слезы упрека дрожали на ея рѣсницахъ, хотя она сдѣлала усиліе, чтобы улыбнуться ему, какъ всегда.
— Простите меня, Бландина, — прошепталъ графъ. Вы знаете хорошо, что ни одно общество, ни чье присутствіе не могло бы быть мнѣ дороже вашего… Но я не хочу пользоваться вашимъ самопожертвованіемъ… Вы и такъ употребили нѣсколько лѣтъ вашей юности на заботы о моей дорогой бабушкѣ, и я не могу согласиться, чтобы вы похоронили себя тамъ, въ пустынѣ, со мною, чтобы вы очутились въ ложномъ положеніи, вы-
стойном и диком острове, она просто ответила ему:
— Это мне очень нравится, господин Анри.
Несмотря на их близость, очень редко она не прибавляла к имени молодого человека этого почтительного обращения.
Кельмарк, еще не вполне сознавший беззаветной преданности Бландины, воображал, что она воспользуется щедротами умершей и вернется в свою родную Кампину, чтобы там найти себе приличного жениха.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он ее, смущенный мучительной неожиданностью, которая отразилась на лице молодой женщины.
— С вашего позволения, господин Анри, я последую за вами всюду, где вы захотите устроиться, если только мое присутствие не будет вам в тягость…
Слезы упрека дрожали на её ресницах, хотя она сделала усилие, чтобы улыбнуться ему, как всегда.
— Простите меня, Бландина, — прошептал граф. Вы знаете хорошо, что ни одно общество, ни чье присутствие не могло бы быть мне дороже вашего… Но я не хочу пользоваться вашим самопожертвованием… Вы и так употребили несколько лет вашей юности на заботы о моей дорогой бабушке, и я не могу согласиться, чтобы вы похоронили себя там, в пустыне, со мною, чтобы вы очутились в ложном положении, вы-
