черпнула въ сочиненіяхъ ея любимыхъ философовъ: быть можетъ, она встрѣтила бы ее съ радостью, которую выказываетъ рабочій, измученный усталостью тяжелой недѣли, при мысли о воскресномъ отдыхѣ, если бы судьба ея дорогого сына не внушала ей тревоги.
Анри и Бландина находились у ея изголовья; обманутые спокойствіемъ умирающей, и не могли допустить мысли о роковомъ концѣ.
Очевидно, что близость смерти надѣляетъ умирающихъ даромъ глубокаго прозрѣнія и пророчества. Предвидѣла-ли графиня де-Кельмаркъ непристойное будущее своего внука? Боялась-ли она просить Бландину слить навсегда свою судьбу съ жизнью Анри? Она такъ и не высказала своего главнаго желанія. Съ улыбкой, полной глубокой мольбы, она только соединила торжественно ихъ руки, и, казалось, печалилась, о томъ, что покидаетъ своихъ дѣтей, а не о томъ, что умираетъ.
По завѣщанію она оставила Бландинѣ очень большую сумму денегъ, чтобы подтвердить ея независимость и возможность устроиться. Но развѣ та не обѣщала дорогой умершей, что она останется на всю жизнь возлѣ Анри де-Кельмарка?
Когда, черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ смерти бабушки, графъ, все болѣе и болѣе пресытившійся банальнымъ и однообразнымъ обществомъ, высказалъ Бландинѣ свой проектъ поселиться въ Эскаль-Вигорѣ, далеко отъ столицы, на непри-
черпнула в сочинениях её любимых философов: быть может, она встретила бы ее с радостью, которую выказывает рабочий, измученный усталостью тяжелой недели, при мысли о воскресном отдыхе, если бы судьба её дорогого сына не внушала ей тревоги.
Анри и Бландина находились у её изголовья; обманутые спокойствием умирающей, и не могли допустить мысли о роковом конце.
Очевидно, что близость смерти наделяет умирающих даром глубокого прозрения и пророчества. Предвидела ли графиня де Кельмарк непристойное будущее своего внука? Боялась ли она просить Бландину слить навсегда свою судьбу с жизнью Анри? Она так и не высказала своего главного желания. С улыбкой, полной глубокой мольбы, она только соединила торжественно их руки, и, казалось, печалилась о том, что покидает своих детей, а не о том, что умирает.
По завещанию она оставила Бландине очень большую сумму денег, чтобы подтвердить её независимость и возможность устроиться. Но разве та не обещала дорогой умершей, что она останется на всю жизнь возле Анри де Кельмарка?
Когда, через несколько месяцев после смерти бабушки, граф, всё более и более пресытившийся банальным и однообразным обществом, высказал Бландине свой проект поселиться в Эскаль-Вигоре, далеко от столицы, на непри-
