и кончая самой послѣдней карточкой, на которой онъ, слабенькій, былъ изображенъ послѣ перваго причастія съ большими, глубокими глазами.
Сначала Бландина только представлялась, что интересовалась всѣмъ, что касалось юнаго Кельмарка и сама заговаривала о немъ, единственно съ цѣлью понравиться чудесной женщинѣ и польстить ея трогательной привязанности; но безсознательно она вдругъ начала раздѣлять этотъ культъ къ отсутствовавшему. Она любила его глубоко прежде, чѣмъ его увидала.
Впослѣдствіи можно было понять, что въ этой привязаности было болѣе высокое вліяніе, точно шедшее отъ Провидѣнія, чѣмъ простое явленіе самовнушенія.
— Какимъ онъ большимъ долженъ теперь быть! И сильнымъ, и красивымъ! — Бесѣдовали обѣ женщины. Онѣ до мелочей описывали его, причемъ одна прибавляла лестныя черты къ тѣмъ которыми надѣляла его другая. Какъ Бландинѣ хотѣлось увидѣть его! Она тосковала даже отъ ожиданія его пріѣзда. Вдругъ печальное извѣстіе пришло изъ Швейцаріи, въ то время, когда онъ долженъ былъ пріѣхать на каникулы къ бабушкѣ: Анри заболѣлъ. Никогда еще Бландина такъ не терзалась. Она полетѣла бы на крыльяхъ къ изголовью ученика, если бы ея не удерживала обязанность ходить за старушкой, которая тоже находилась между жизнью и смертью, пока ея внукъ вполнѣ не оправился. Затѣмъ, какая была радость
и кончая самой последней карточкой, на которой он, слабенький, был изображен после первого причастия с большими, глубокими глазами.
Сначала Бландина только представлялась, что интересовалась всем, что касалось юного Кельмарка, и сама заговаривала о нём единственно с целью понравиться чудесной женщине и польстить её трогательной привязанности; но бессознательно она вдруг начала разделять этот культ к отсутствовавшему. Она любила его глубоко прежде, чем его увидала.
Впоследствии можно было понять, что в этой привязанности было более высокое влияние, точно шедшее от Провидения, чем простое явление самовнушения.
— Каким он большим должен теперь быть! И сильным, и красивым! — Беседовали обе женщины. Они до мелочей описывали его, причем одна прибавляла лестные черты к тем которыми наделяла его другая. Как Бландине хотелось увидеть его! Она тосковала даже от ожидания его приезда. Вдруг печальное известие пришло из Швейцарии, в то время, когда он должен был приехать на каникулы к бабушке: Анри заболел. Никогда еще Бландина так не терзалась. Она полетела бы на крыльях к изголовью ученика, если бы её не удерживала обязанность ходить за старушкой, которая тоже находилась между жизнью и смертью, пока её внук вполне не оправился. Затем, какая была радость,
