текущая бронза, а прямой и широкій носъ, жадный ротъ, зубы кошки, подчеркивали быстрое возбужденіе и грубость ея натуры. Вся во власти тѣла и инстинктовъ и сильнаго желанія властвовать, она оставалась до сихъ поръ цѣломудренной и неизнасилованной, несмотря на горячность натуры, только изъ упорнаго тщеславія. У нея не было тѣни чувствительности или деликатности. Какая-то желѣзная воля сковывала ее и заставляла безъ всякихъ колебаній идти къ цѣли. Со смерти матери, т.-е. съ ея семнадцатилѣтняго возраста — теперь ей было уже 22 года, она управляла фермой, хозяйствомъ, и до нѣкоторой степени даже приходомъ. Съ ней долженъ былъ считаться пасторъ. Ея братъ, Гидонъ, восемнадцатилѣтній юноша, и даже ея отецъ, бургомистръ дрожали, когда она возвышала свой голосъ. Она считалась одной изъ лучшихъ партій острова, передъ нею очень заискивали, но она отсылала самыхъ богатыхъ претендентовъ, такъ какъ мечтала о такомъ бракѣ, который могъ бы вознести ее надъ другими женщинами округа. Такова была и причина ея добродѣтели. Своимъ красивымъ и трепетнымъ тѣломъ, столь же заманчивымъ, какъ и способнымъ увлечься, она приводила въ отчаяніе самцовъ съ самыми серьезными намѣреніями, хотя сама готова была отдаться, замереть въ ихъ объятьяхъ, отвѣтить страстнымъ поцѣлуемъ на поцѣлуи, кто знаетъ, можетъ быть даже вызвать ихъ или, по мѣрѣ необходимости, взять силою.
текущая бронза, а прямой и широкий нос, жадный рот, зубы кошки, подчеркивали быстрое возбуждение и грубость её натуры. Вся во власти тела и инстинктов и сильного желания властвовать, она оставалась до сих пор целомудренной и неизнасилованной, несмотря на горячность натуры, только из упорного тщеславия. У неё не было тени чувствительности или деликатности. Какая-то железная воля сковывала ее и заставляла без всяких колебаний идти к цели. Со смерти матери, т. е. с её семнадцатилетнего возраста — теперь ей было уже 22 года, она управляла фермой, хозяйством, и до некоторой степени даже приходом. С ней должен был считаться пастор. Её брат, Гидон, восемнадцатилетний юноша, и даже её отец, бургомистр дрожали, когда она возвышала свой голос. Она считалась одной из лучших партий острова, перед нею очень заискивали, но она отсылала самых богатых претендентов, так как мечтала о таком браке, который мог бы вознести ее над другими женщинами округа. Такова была и причина её добродетели. Своим красивым и трепетным телом, столь же заманчивым, как и способным увлечься, она приводила в отчаяние самцов с самыми серьезными намерениями, хотя сама готова была отдаться, замереть в их объятьях, ответить страстным поцелуем на поцелуи, кто знает, может быть даже вызвать их или, по мере необходимости, взять силою.
