ней, какъ и съ Бомбергомъ, не старался направить страстную крестьянку на вѣрный путь. — Ахъ, что мы увидимъ, когда Клодина узнаетъ всю правду! Вотъ будетъ ловко! — подумывалъ хитрецъ, потирая руки и лукаво посмѣиваясь.
Онъ заранѣе радовался, смаковалъ, наслаждался своей местью, словно подтачивая рѣшительное орудіе, растравляя его на камнѣ, желая поразить вѣрнымъ рѣшительнымъ ударомъ.
Клодина, однако, не отказывалась отъ своего плана. Она побѣдитъ Кельмарка, отыметъ его у блѣдной соперницы.
Ландрильонъ, видя ее все же влюбленной въ графа, и чувствуя, что ея ненависть замѣняетъ ей божественную добродѣтель, начиналъ понемногу открывать ей финансовое стѣсненіе графа, затвмъ онъ предсказалъ полное разореніе владѣльца замка и даже его скорый отъѣздъ.
Противъ ожиданія слуги, Клодина, чрезвычайно удивленная этимъ, однако выказала себя еще болѣе увлеченной разорившимся аристократомъ. Она почти обрадовалась этому разгрому, такъ какъ надѣялась получить графа, если не съ помощью любви, то благодаря деньгамъ. Съ этого момента она даже придумала небольшой проектъ, должный непремѣнно по ея мнѣнію, имѣть успѣхъ, но о немъ она никому ничего не сказала.
Если Кельмаркъ разорялся или былъ уже разоренъ, Клодина была достаточно богата для двоихъ. Затѣмъ, все же оставался титулъ графини,
ней, как и с Бомбергом, не старался направить страстную крестьянку на верный путь. — Ах, что мы увидим, когда Клодина узнает всю правду! Вот будет ловко! — подумывал хитрец, потирая руки и лукаво посмеиваясь.
Он заранее радовался, смаковал, наслаждался своей местью, словно подтачивая решительное орудие, растравляя его на камне, желая поразить верным решительным ударом.
Клодина, однако, не отказывалась от своего плана. Она победит Кельмарка, отымет его у бледной соперницы.
Ландрильон, видя ее всё же влюбленной в графа, и чувствуя, что её ненависть заменяет ей божественную добродетель, начинал понемногу открывать ей финансовое стеснение графа, затвм он предсказал полное разорение владельца замка и даже его скорый отъезд.
Против ожидания слуги, Клодина, чрезвычайно удивленная этим, однако выказала себя еще более увлеченной разорившимся аристократом. Она почти обрадовалась этому разгрому, так как надеялась получить графа, если не с помощью любви, то благодаря деньгам. С этого момента она даже придумала небольшой проект, должный непременно, по её мнению, иметь успех, но о нём она никому ничего не сказала.
Если Кельмарк разорялся или был уже разорен, Клодина была достаточно богата для двоих. Затем, всё же оставался титул графини,
