Вы будете дѣлить его, — съ мальчишкой. Сохранимъ вѣжливость! Жизнь втроемъ! Поздравляю васъ!
Эти инсинуаціи не вызвали у нея даже неріятной дрожи. Она только съ презрѣніемъ взглянула на него.
Это равнодушіе еще усилило удивленіе слуги.
Плутовка исчезала изъ его рукъ. Развѣ онъ не имѣлъ надъ ней никакой власти? Чтобы убѣдиться въ этомъ, онъ снова проговорилъ.
— Дѣло совсѣмъ не въ этомъ. Довольно шутить!
— У насъ съ тобой было условіе. Меня выгоняютъ, ты отправишься за мной!
— Никогда!
— Что ты говоришь? Ты мнѣ принадлежишь…
Разсказывала-ли ты твоему милостивому сеньору, что ты жила со мной? Или ты хочешь, чтобы я разсказалъ ему объ этомъ?
— Онъ знаетъ все! сказала она.
Она солгала съ намѣреніемъ, чтобы отклонить всякое нападеніе Ландрильона. Еслибъ онъ разсказалъ, графъ не повѣрилъ бы ему. Благородная женщина хотѣла, чтобы Кельмаркъ никогда не узналъ, до какой степени доходила ея жертва въ видахъ его спокойствія; она не хотѣла унижать его, или скорѣе причинять ему большое огорченіе, доказывая, до какой степени она любила его.
— Несмотря на это, онъ снова улекаетъ тебя! проговорилъ Ландрильонъ. Пфуй! Дѣйствительно, вы
Вы будете делить его, — с мальчишкой. Сохраним вежливость! Жизнь втроем! Поздравляю вас!
Эти инсинуации не вызвали у неё даже неприятной дрожи. Она только с презрением взглянула на него.
Это равнодушие еще усилило удивление слуги.
Плутовка исчезала из его рук. Разве он не имел над ней никакой власти? Чтобы убедиться в этом, он снова проговорил.
— Дело совсем не в этом. Довольно шутить!
— У нас с тобой было условие. Меня выгоняют, ты отправишься за мной!
— Никогда!
— Что ты говоришь? Ты мне принадлежишь…
Рассказывала ли ты твоему милостивому сеньору, что ты жила со мной? Или ты хочешь, чтобы я рассказал ему об этом?
— Он знает всё! — сказала она.
Она солгала с намерением, чтобы отклонить всякое нападение Ландрильона. Если б он рассказал, граф не поверил бы ему. Благородная женщина хотела, чтобы Кельмарк никогда не узнал, до какой степени доходила её жертва в видах его спокойствия; она не хотела унижать его, или скорее причинять ему большое огорчение, доказывая, до какой степени она любила его.
— Несмотря на это, он снова увлекает тебя! — проговорил Ландрильон. — Пфуй! Действительно, вы
