— Ну-съ, сказалъ черезъ нѣсколько дней Ландрильонъ молодой женщинѣ, нашъ господинъ хорошъ, мамзель Бландина!.. Наши художники все лучше и лучше сходятся между собою!.. Вчера они цѣловались, — что тебѣ еще надо!
— Ты разсказываешь глупости, Ландрильонъ, скаазала она, съ намѣренной улыбкой. Повторяю тебѣ, графъ привязанъ къ этому юному крестьянину, потому что онъ дѣлаетъ честь его урокамъ… Что же здѣсь дурного? Я тебѣ уже говорила, онъ любитъ этого юнаго Говартца, какъ младшаго брата, какъ умнаго ученика, котораго онъ воспитываетъ…
— Такъ… такъ… сталъ напѣвать Ландрильонъ съ противной двусмысленной гримасой.
Порочный до мозга костей, прошедшій черезъ самыя худшія смѣшенія въ солдатской средѣ, онъ умѣлъ шпіонить, заниматься проституціей и шантажемъ. Онъ не былъ способенъ понять все то, что было благороднаго и глубокаго въ обыкновенныхъ отношеніяхъ, еще менѣе онъ былъ способенъ схватить и признать простую любовь одного человѣка къ другому.
Бландина молчала, ничего не понимая въ его инсинуаціяхъ, а онъ продолжалъ: „Каждый думаетъ по-своему. Мое мнѣніе таково, что нашъ господинъ не обращаетъ больше вниманія на женщинъ, я даже думаю, что онъ никогда и не занимался ими… Вы должны были бы имѣть объ
— Ну-с, — сказал через несколько дней Ландрильон молодой женщине, — наш господин хорош, мамзель Бландина!.. Наши художники всё лучше и лучше сходятся между собою!.. Вчера они целовались, — что тебе еще надо!
— Ты рассказываешь глупости, Ландрильон, — сказала она с намеренной улыбкой. — Повторяю тебе, граф привязан к этому юному крестьянину, потому что он делает честь его урокам… Что же здесь дурного? Я тебе уже говорила, он любит этого юного Говартца как младшего брата, как умного ученика, которого он воспитывает…
— Так… так… — стал напевать Ландрильон с противной двусмысленной гримасой.
Порочный до мозга костей, прошедший через самые худшие смешения в солдатской среде, он умел шпионить, заниматься проституцией и шантажом. Он не был способен понять всё то, что было благородного и глубокого в обыкновенных отношениях, еще менее он был способен схватить и признать простую любовь одного человека к другому.
Бландина молчала, ничего не понимая в его инсинуациях, а он продолжал: «Каждый думает по-своему. Мое мнение таково, что наш господин не обращает больше внимания на женщин, я даже думаю, что он никогда и не занимался ими… Вы должны были бы иметь об
