ния. Господа illustres confrères no каждому поводу нагромождают эксперименты над экспериментами, и чем сложнее, тем лучше. Только expérience! — вот их лозунг; но чрезвычайно редко можно найти у них хоть несколько правильное и правдивое размышление над наблюдаемыми явлениями: expérience, expérience! — и глупость в придачу.
Итак, к упомянутым вспомогательным показаниям, которые доставляют комментарий к данному зрительному углу, принадлежат, во-первых, mutationes oculi internae; с их помощью глаз приспособляет к различным расстояниям свой оптический преломляющий аппарат, увеличивая или уменьшая преломление. Но в чем именно состоят физиологически эти изменения, до сих пор еще не выяснено. Их искали в увеличении выпуклости то Cornea, то Lens; но мне представляется более вероятной новейшая, хотя в своих главных чертах уже высказанная Кеплером теория, по которой хрусталик при дальнем видении отступает назад, а при близком выдвигается вперед, причем, благодаря боковому давлению, усиливается его выпуклость, — ибо по такой теории самый процесс был бы вполне аналогичен механизму театральной трубки. Эта теория подробно изложена в сочинении А. Гвека: Движение хрусталика (1841). Во всяком случае, мы имеем об этих внутренних изменениях глаза, если и не ясное познание, то некоторое ощущение, которым мы непосредственно пользуемся для оценки расстояния. Но так как эти изменения позволяют вполне ясно видеть только на расстоянии приблизительно от 7 дюймов до 16 футов, то и упомянутое показание применило для рассудка лишь в этих пределах.
За ними находит себе применение второю показание, именно — уже объясненный выше, при анализе простого зрения, оптический угол, образуемый обеими глазными осями. Очевидно, он уменьшается, чем дальше лежит объект, и увеличивается, чем последний ближе. Это различное направление глаз друг к другу сопровождается некоторым смутным ощущением, которое однако приходит в сознание лишь постольку, поскольку рассудок пользуется им как показанием, при своей интуитивной оценке расстояния. Это показание позволяет к тому же точно познавать не только расстояние, но и место объекта, благодаря параллаксу глаз, состоящему в том, что каждый из них видит вещь в несколько ином направлении; почему она и кажется нам подвинувшейся, если мы закроем один глаз. Поэтому, с закрытым глазом нам не легко было бы снимать со свечи, ибо тогда отпадает названное показание. Но так как, в случае если пред-
